Коллекция Валерии и Константина Мауергауз в третий раз выставляется в музее. В московском Пушкинском лет семь назад было показано двадцать девять произведений Брейгелей-младших. В 2020–2021 в музее «Новый Иерусалим», что находится в подмосковной Истре, коллекционеры представили уже семьдесят работ, в том числе живопись современников Брейгелей. Теперь их собрание можно увидеть в Меншиковском дворце. К нам привезли двадцать восемь произведений самих Брейгелей и художников, живших в их эпоху. Отца-основателя династии — Питера Брейгеля Старшего Мужицкого, — среди них нет. Приобрести его для коллекционеров задача почти непосильная. Да и потом, по нынешним временам, когда даже в музейном деле постепенно воцаряется импортозамещение и входит в привычку островная осанка, сетовать нам не приходится.

Многим ценителям изящного помнится недавняя ретроспектива Брейгеля Старшего в Вене, на которую публика съезжалась со всего мира. Брейгели, собственно, интересны в особенности тем, что наряду с многими семейными арт-кланами, известными в Европе и в Средние Века, и в эпоху Возрождения, и позднее, вошли в историю искусства как одно из наиболее удачных семейных предприятий, не утомляющих, как это ни удивительно, публику однообразием производимой продукции. Возможно, этому способствовала невозможность научиться ремеслу у основателя семейства: Брейгель Старший ушел из жизни рано, когда его старшему сыну Питеру Брейгелю Младшему, прозванному впоследствии Адским, было пять лет, а младшему сыну — Яну Брейгелю Старшему (он же Бархатный, он же Цветочный, он же Райский) — и вовсе где-то годик. Сыновья воспроизводили оставшиеся от отца работы и, надо сказать, изрядно в этом преуспели, каждый состоявшись в своем амплуа. Питер достиг совершенства в копировании произведений отца так, что еще в первой половине двадцатого века иные его вещи принимались даже знатоками за отцовские. Младший же сын известен как мастер цветочных натюрмортов и пейзажей, о чем свидетельствуют его прозвища. Дело дедушки продолжилось в поколении внуков, позднее подключился даже правнук, — соответственно, Ян Брейгель Младший и Ян ван Кессель Старший. Наследники распорядились художественным достоянием своего пращура на удивление эффективно — собственно, без их рвения и тщания его звезда едва ли бы взошла. Да что тут говорить: сын Яна Брейгеля Младшего Абрахам, чуть было не доживший до времени основания Петербурга, тоже любил написать что-нибудь в духе прадедушки. Его вещей в Меншиковском дворце не показывают, но, согласитесь, это надежное прикрытие тылов.

В те времена, впрочем, все эти сценки из крестьянской жизни на фоне симпатичных домиков, из-за которых виднеются деревца и кусты, все эти лихие кермессы и отплясывающие посреди сельской улицы простаки, анимирующие пословицы и поговорки, которые до сих пор бытуют не только во фламандском и голландском, но и во французском или немецком, уже стали общим местом. Дело Брейгеля Старшего безоговорочно победило в борьбе за становление национальной художественной школы, хотя от его наследников немного рябит в глазах. До некоторой степени он и есть фламандская живопись, а с точки зрения некоторых искусствоведов, сомневающихся в необходимости строгого различия между голландцами и фламандцами, он представляет и нидерландскую традицию изобразительного искусства. То есть — он и его многочисленные потомки, собирать произведения которых давно уже стало престижно не только в музейном мире, но и среди частных коллекционеров.

Валерия и Константин Мауергауз довольно быстро собрали представительную коллекцию Брейгелей. Сеть универсамов «Патэрсон», которой они владели до 2009 года, судя по всему, оказалась гораздо менее увлекательным предприятием, чем последовательная работа над созданием статусного собрания. За немногим менее пятнадцати лет коллекционерам удалось все сделать корректно, так что их московский дом стал небольшим музеем эпохи Брейгелей. Подобной коллекции в России больше нет. Более того, произведений того же Питера Брейгеля Младшего в собрании четы Мауергауз больше, чем в Пушкинском музее и Эрмитаже вместе взятых — и это при том, что школа Брейгеля представлена в наших ведущих музеях зарубежного искусства достаточно хорошо. То есть с Босхом, Мемлингом, Ван Эйком у нас обстоит не очень, поскольку наши коллекции начали собираться относительно поздно. Зато в российских музеях есть с избытком работы последователей ключевых художников фламандской и нидерландской школы, что тоже очень даже хорошо.

Константин Мауергауз собирать искусство начал задолго до того, как заинтересовался Брейгелями. Как многие его российские коллеги по цеху, сначала увлекался девятнадцатым веком. Тем не менее, брейгелевская история стала для четы Мауергауз гораздо более важной, придав иной статус их коллекции. Есть в собрании и главный хит, вокруг которого строится нынешняя выставка, — это «Добрый пастырь» Питера Брейгеля Младшего. Одно время эту картину приписывали кисти Брейгеля Старшего, но со временем эксперты сошлись во мнении, что это одна из тех работ, которые сын основателя династии делал по сохранившимся от отца эскизам или образцам. Это, конечно, не «Падение Икара» — брейгелевский хит всех времен и народов, смутный объект желаний посетителей брюссельского Королевского Музея изобразительного искусства, вдохновивший Одена, Уильямса и Бенна. Так ведь и «Падение Икара» на последней брейгелевской ретроспективе в Вене было переатрибутировано. После долгих разысканий оказалось, что ни знаменитый оригинал из музея, ни второй «Икар» из частной коллекции, не являются работами кисти Брейгелей — не только Брейгеля Старшего, но даже его поднаторевшего в копировании отцовских работ сына. От этого, само собой разумеется, картина хуже не стала. Она остается все столь же любимой и поклонниками Брейгеля, и почитателями Одена, Уильямса или Бенна. Но, тем не менее, искусствоведческая правда говорит сама за себя.

Хотя «Добрый пастырь» не столь известен, вокруг него уже начинаются споры. Возможно, это не только притчеобразная иллюстрация евангельского сюжета, но политический памфлет, в котором есть намек на борьбу за независимость Нидерландов — в пастыре некоторые исследователи склонны узнавать одного из ее лидеров Хендрика ван Бредероде. В Меншиковском дворце нас ждет редкая экспозиция — на радость всем любителям Тарковского, привившего вкус к зимним пейзажам Брейгеля Старшего.