Завершился восьмой, последний по счету, сезон американского сериала «Родина». Умер он своей смертью, а не как обычно — от падения зрительских рейтингов или усталости авторов, — создатели сериала Говард Гордон и Алекс Ганза изначально строили планы на восемь сезонов, так что тут все закономерно. Умер тихо, почти незаметно — как бы ни были хороши первые сезоны, к восьмому шоу слегка сдулось (это случается и с лучшими из нас/из них — даже «Доктор Хаус» не избежал падения). Последняя серия «Родины» вышла в конце апреля, когда миру было уже совсем не до него, возникли новые напасти, в центре которых оказалась ВОЗ, а не ЦРУ. (Во всяком случае, так принято считать.) Словом, умер сериал без суеты, мирно, не вызвав лишнего шума. Как и положено настоящему шпиону.

А ведь поначалу шума было немало. Адаптировав для американской почвы сюжет израильского сериала «Военнопленные», шоураннеры «Родины» выпустили в эфир весьма нестандартный продукт: сериал, главным героем которого был предатель. Сержант Броди в незабываемом исполнении англичанина Дэмиена Льюиса три года удерживал напряженное зрительское внимание: он был сметлив, хорош, мужествен, уязвлен, истерзан, непредсказуем и дьявольски опасен. Америка исстари знала толк в актерах, играющих «людей, которых вы любите ненавидеть», — Дэмиен Льюис щедро подарил нации все оттенки этих противоречивых ощущений. Клэр Дэйнс, самой яркой ролью которой до «Родины» была Джульетта в экранизации База Лурмана (ангелочек с крыльями, особенно прекрасный, когда прятался за аквариумом с рыбками), сыграла аналитика и агента ЦРУ Кэрри Мэтисон. Суперпрофессионала и трудоголика, пламенную патриотку и тайную хулиганку — нервическое дарование с железной хваткой и биполярным расстройством, обеспечившим сценаристов вариативностью сюжетных построений, а актрису — разнообразием реакций. И все-таки первые три сезона агент Мэтисон шла номером вторым — ренегат Броди был написан намного интереснее, а Льюис без труда способен украсть шоу в любой сцене. Пока его герой не пал смертью храбрых, описав тем самым изящную трагическую дугу от предательства, враждебности и агрессии через сомнения и метания к раскаянию и искуплению вины ценой жизни. То, что главного героя можно вздернуть на виселице, и продолжать снимать шоу, как ни в чем не бывало, — это было, как минимум необычно (зрители тогда еще не привыкли терять протагонистов за здорово живешь — знаменитая своей неумолимой кровожадностью «Игра престолов» шла параллельно).

Первые сезоны, за которые актеры получали «Эмми» и «Золотые Глобусы», завершились самым обескураживающим образом. Дальнейшая судьба шоу выглядела смутной: как бы ни были дороги аудитории судьбы мира во всем мире, как ни отвратителен терроризм, но нерв «Родины» был вовсе не в родине, а в ежесекундном поединке двух главных героев, женщины и мужчины, в старом добром шпионском покере, который авторам и актерам удалось сделать и непредсказуемым, и сексуальным. Спрашивается, чем заняться вдове с дитем на руках в оставшиеся пять сезонов? Подобные сюжеты могут быть ярки, но, к сожалению, исчерпываются не по-сериальному быстро — возьмите хоть «Андромаху», хоть «Нибелунгов». Идеи израильского оригинала к тому времени были давно освоены и исчерпаны. Попытавшийся пройти по следам «Родины» отечественный одноименный сериал (с Владимиром Машковым и Викторией Исаковой) бесславно просуществовал один сезон и бесследно исчез по причине полной недееспособности.

Но Кэрри Мэтисон выжила. Более того — была чертовски занята еще целых пять лет. Возмездие стало лишь малой частью ее повседневных забот, от сезона к сезону она все более решительно избавлялась от семейных и прочих уз, материнскому долгу предпочла гражданский, то есть эмансипировалась (буквально) окончательно. Она успела побывать в Кабуле и Берлине, шла по следу террористов из Аль-Каиды и Талибана, боролась с саботажем в высших эшелонах власти в Белом доме, становилась и очередной «королевой дронов», и вольнонаемным экспертом по делам беженцев, похищала людей, отправляла соратников на смертельные миссии, спасала американских президентов, лгала, соблазняла и спала с необходимыми «объектами» в разведывательных целях, снова лгала, словом, жила полноценной жизнью хладнокровной и бестрепетной ЦРУшной стервы. А в свободное от погонь и драк время без устали, с сумасшедшей энергией чертила на стенах хитроумные схемы взаимосвязей между событиями, людьми и явлениями, — собственно, в этом и была ее основная работа. Ледяной расчет и безумный азарт — Клэр Дэйнс не все восемь сезонов просуществовала в роли, выдерживая высокий градус страстей, заданный ею изначально, но сделанного было достаточно, и не только для «Золотого Глобуса». Кэрри Мэтисон встала в один ряд с другими знаменитыми высокофункциональными социопатами эпохи, встала робко — на роскошном фоне ироничных и неотразимых докторов и частных детективов костлявая девица с воспаленными глазами и близкой истерикой смотрелась невыигрышно — но по полному праву. Оказавшись одной из тех, кто дефект превращает в эффект, из собственного ущерба делает профессию и судьбу. Проблемы с эмпатией способствовали дедуктивному методу, у нее же биполярное расстройство обеспечивало столь необходимую в новые времена изменчивость, выход за рамки навязанной идентичности. Кэрри Мэтисон была прирожденным шпионом.

Не случайно и исчезнуть ей довелось так, как и подобает шпионам, добровольно уходящим в холод. На протяжении всего сериала каждый хэппи-энд в финале сезона оборачивался клифхангером, каждая отдельная победа лишь углубляла общую пропасть поражений, успех героини состоял — строго по Черчиллю — в умении «двигаться от неудачи к неудаче без потери энтузиазма». В восьмом сезоне сюжет замкнулся в кольцо. Чтобы спасти страну, страну нужно было предать — другого выхода у Кэрри не осталось. «Родина», начавшаяся с того, что героиня сражается с предателем, заканчивается тем, что предателем становится она сама. Оставляя лишь тоненькую нитку сюжета про запас, передав весточку «своим» о том, что спецагент Кэрри Мэтисон, завербованная ФСБ России, готова к получению нового задания из ЦРУ.

Кэрри и ее старинный друг и многомудрый шеф Сол Беренсон расстались врагами. Все, что их связывает теперь — олдскульный шпионский способ прятать информацию в корешке книжного переплета. Сюжет о двойном агенте стар, как эти книги из лавки букиниста. А вот сюжет о героине, попавшей в некое чужеродное застывшее безвременье и сделавшейся то ли «спящим агентом», то ли Спящей красавицей — такой сюжет может быть актуален еще долго. Как бы то ни было, если Кэрри Мэтисон решит вдруг проснуться, вокруг нее будет Москва.