Работы самого Франциско, его жены и в течение многих десятилетий соавтора Нонны Горюновой, их сыновей Пакито (он же Северин) и Платона с женой Дарьей Коноваловой-Инфанте, внуков Серафима и Тихона — остальные пока не доросли — составили этот проект, который можно будет увидеть до середины августа. Его куратор и арт-директор музея Полина Лобачевская так и назвала выставку — «Фамильные ценности». Она воспроизводит жизнь большой семьи, в которой все рисуют, танцуют, нон-стоп генерируют искусство, рассчитанное прежде всего друг на друга — но в условиях публичной выставки они готовы допустить в свой дом чужих.

Незамысловатый ход — показать, что природа на потомках ничуть не отдохнула— определил структуру экспозиции, развернувшейся на всех трех музейных этажах, захватив даже крышу. Поднявшись на самый верх, можно увидеть работы Пакито, в том числе сделанные в соавторстве с женой Софией, из серии «Практика света». Огромные изображения с внедренными в них световыми спиралями четко указывают на происхождение автора — из семьи художника-кинетиста, мастера оптических иллюзий, создателя визуальных метафор, отсылающих как будто и к музыке, но тогда уж к музыке сфер.

Родившийся в 1943-м в семье эвакуированного в Саратовскую область эмигранта- республиканца, сбежавшего от Франко в Гражданскую войны в Испании, Инфанте, по его словам, со времен учебы в МХПУ (бывшем Строгановском) «был вовлечен во все геометрическое, а затем кинетическое искусство». Недолго, в 1962–1964 годах, участвовал в деятельности знаменитой, светлая ей память, группе «Движение» Льва Нусберга, но с тех пор работает сам по себе, с 1968-года — вместе с женой.

Была еще созданная Инфанте в 1970-м группа «Арго»: в духе времени, отмеченном спорами «физиков» и «лириков», он объединил в ней художников и инженеров, имевших целью создание искусственных систем, аналогичных естественным явлениям, и конструирование космической среды. Как раз тогда, в начале 1970-х, возникают их с Нонной «Артефакты» — бесконечная серия с внедренными в пейзажи зеркалами, изображениями, предметами, продолжающаяся по сей день. В версии Инфанте артефакт — искусственный объект, с помощью которого можно дополнить и таким образом изменить среду. «Преобразить чудо природы в чудо искусства», как комментирует путеводитель по выставке те несколько «Артефактов» Инфанте и Горюновой, которые представлены в Музее AZ.

Дело не только в том, что пред нами не монографическая выставка — она в принципе не очень и не только про искусство. Скорее, про условия его возникновения и развития. Вы не узнаете здесь, who is художник Франциско Инфанте-Арана, даже заметив на первой этаже работы из его мастерской — просто сняли с одной стены и перенесли на другую — и поднявшись на третий этаж, увидев там его фотографии из серии «Проекты звездного неба» и посмотрев старый фильм-интервью. Те, кто, оказавшись в музее, впервые услышит имя Инфанте, не узнают из экспозиции о существовании его объектов. Например, об известной, ставшей маркой творчества художника конструкции «Пространство-движение-бесконечность» (1963–1965), воспроизведенной автором в виде реплики в 2008 году и украшавшей недавнюю выставку кинетистов в Новой Третьяковке. И не увидит теперь уже известных инсталляций Платона, оставляющих ощущение чуда. Они существуют — но тут их нет.

В выставке задействованы собрания музея, его основательницы и генерального директора Наталии Опалевой, Полины Лобачевской и семьи Инфанте — никого постороннего. Возможно, устроители считают, что зрители и так все знают, а кто не в теме — могут пойти в Третьяковскую галерею, где работы Франциско в большом количестве (они также присутствуют в ГМИИ им. А.С. Пушкина, Центре Помпиду etc.). Но вполне вероятно, что идеи показать художников не было. А была идея именно устроить междусобойчик, показав непосредственную, наполненную постоянным творчеством, будоражащую фантазию среду, в которой дети автоматически вырастают художниками. В подтверждение мы видим рисунки детей и внуков, сделанных ими в ранние годы, и фильм Платона «Демисезон», времен его ВГИК-овского студенчества, с резвящимися на деревьях персонажами, и видео Серафима «Голифорнак Дэнс» — одно из тех, что он обычно делает в подарок себе на дни рождения: на экране нон-стоп танцуют члены этой необъятной семьи.

Весь клан занят и в инсталляции Дарьи и Платона, ставшей оммажем Анри Матиссу. Фотографиями его воспроизведенного в объеме «Танца» щедро делились в соцсетях гости вернисажа: оранжевые человечки, взявшись за руки, движутся по кругу, а по стенам танцуют и музицируют тени бесконечных Инфанте, зазывая подражать им. Но одновременно и отвлекая от Инфанте, от странного и неуместного веселья, невыносимой сегодня легкости бытия. Заставляя скорее размышлять о самом Матиссе и его панно, заказанном для Щукинского особняка в Москве, давно освоенного военными — тем более что отвлечься легко, потому что мало «мяса».

Один выдающийся театровед говорил о такого рода спектаклях: «эмоционально, но непитательно». Тут тоже почти спектакль или даже дивертисмент. Демонстрирующий бурлящую семейную жизнь, этот бесконечный праздник не компенсирует своим настроением нехватку уникальных произведений — их слишком мало, чтобы увлечь.