Россия была фантастически популярна. Сейчас в это трудно поверить. В 1920–1930-е попасть в Москву стремились все: от американского коммуниста из Канзаса до законодателя современной интеллектуальной моды Вальтера Беньямина или Луи-Фердинанда Селина, так насолившего коллегам-писателям, что Французская литературная академия категорически отказалась отмечать столетие со дня его рождения. О своих поездках в СССР писали первый директор МоМА Альфред Барр, прогрессивный романист Лион Фейхтвангер, хулитель коммунизма Герберт Уэллс и многие другие. Давно пора издать библиотечку путешествий интеллектуалов в страну коммунистических терзаний.

Теперь от былой популярности не осталось и следа. Спасибо за это тем, кто не смог избавиться от воспоминаний о Холодной войне, хотя ни стран социалистического блока, ни воспетой Дзигой Вертовым «одной шестой части суши» давно в помине нет. Нынче мы все заложники вновь и так некстати воплотившихся фантазий Черчилля, в своей «фултоновской речи» впервые поведавшего миру про Холодную войну и про Железный занавес. На дворе совсем другие времена, но мы то и дело слышим о противостоянии России и так называемого «Запада». Есть, конечно, надежда на то, что в нынешних обстоятельствах это дряхлое привидение, наконец, спишут за ненадобностью, и вся эта нелепая перепалка забудется, как дурной сон.

Выставка, которую в Манеже готовы открыть городу и миру, как только позволит эпидемиологическая обстановка, должна в этом помочь. Ее собирали два года, монтировали в разгар самоизоляции и подготовили к открытию раньше, чем возобновили работу Мультимедиа Арт Музей и «Гараж», первыми открывшиеся в Москве после карантина. Если бы не действующие в Петербурге ограничения, публика бы уже бурно обсуждала это эффектное шоу, которое не оставит равнодушными ни знатоков фотографии, ни неискушенную публику. К нам привезли наш портрет, сделанный иностранцами. На нем мы без труда узнаем сами себя, но далеко не всегда такими, какими мы себя знаем.

Снимки, выставленные в Манеже, сделаны членами знаменитого фотоагентства, основанного вскоре после завершения Второй мировой войны Робертом Капой, Анри Картье-Брессоном, Джорджем Роджером и Дэвидом «Шимом» Сеймуром. Каждое из этих имен вписано в историю мировой фотографии. В конце 1940-х основатели «Магнума» были молоды и дерзки. Все прошли войну, все знали цену правдивому рассказу (в эту эпоху именно фотографы были на передовой документалистики), все отстаивали свою независимость от ангажированных медиа. «Магнум» стал оплотом свободной фотографии и беспроигрышным бизнесом. Стать членом агентства — мечта любого фотографа. Но если «Магнум» возьмется за распространение ваших работ, даже не обещая членства, — это без пяти минут счастье.

«Магнум» появился накануне Холодной войны. И едва ли не первым проектом агентства было путешествие в СССР его директора Роберта Капы и Джона Стейнбека — в скором будущем нобелевского лауреата. Через считанные месяцы после их возвращения вышел в свет созданный ими в соавторстве «Русский дневник» — он переиздается по сей день. Выставка открывается снимками Капы, иллюстрировавшими травелог Стейнбека. Мы возвращаемся в страну, налаживающую мирную жизнь после разрушительной войны. Едва ли почетным гостям под бдительным присмотром приставленных к ним службистов удалось заглянуть за парадную вывеску советской жизни. Но они избежали той ловушки, в которую попадали многие приезжавшие в наши края иностранцы. «Русский дневник» — не гневная филиппика против коммунистического двуличия и не благостный рассказ о строительстве социалистического рая. На этих — зачастую подстроенных как показательные — снимках мы тем не менее видим людей со своими заботами и радостями. Налицо, однако, идейные недоработки. Остается только гадать, как допустили, чтобы запечатленный Капой образцовый обед сплотившейся над плошками крестьянской семьи проходил под святыми образами в пышных окладах. Забыли припрятать опиум для народа.

Было бы наивным думать, что «Магнум» на веки-вечные прикипел душой к России. Тот же Картье-Брессон путешествия в СССР не избежал: его портреты загорающих у Петропавловки и гуляющих по Дворцовой можно увидеть в Манеже. Однако и в брежневские времена, и впоследствии наша страна интересовала членов агентства в разной степени, а зачастую и вовсе исключалась из сводки новостей. За семьдесят лет существования «Магнума» в его ряды был принят лишь один наш соотечественник — Георгий Пинхасов, да и он давно живет во Франции. Его портреты Надежды Мандельштам, Арсения и Андрея Тарковских — украшение выставки.

Портретов здесь много. Иосиф Бродский в Петропавловской крепости, воин, гарцующий в бурке и папахе на параде в честь дня независимости Чечни, Саша Соколов в своем кабинете, девушки, скучающие на дискотеке… Есть даже знаменитый снимок Эллиотта Эрвитта, запечатлевшего Никсона, тычущего пальцем в грудь Хрущеву в разгар спора, — символ противостояния США и СССР на рубеже 1950–1960-х. Репортажи, интерьерные съемки, постановочная фотография, пейзажи — о России рассказано на разные лады. Не забыт и визит директоров компании PepsiСo по случаю открытия первого и единственного иностранного разливочного завода в СССР. Серия цветных слайдов посвящает нас в эту фантастическую историю покорения империи зла «Пепси-колой».

На выставке в Манеже всего в меру: забавного, дикого, эффектного, невероятного, героического. Здравый и корректный тон, заданный «Русским дневником» Капы и Стейнбека, выдержан вплоть до наших дней. Семьдесят лет жизни страны глазами иностранных фотографов, отстаивающих свое ремесло как искусство непредвзятого рассказа, — здесь есть чему удивиться, над чем задуматься, чему обрадоваться, над чем посмеяться, чем гордиться. Фотография сегодня, в наш век медиареальностей и дистанционных систем, вовсе не глашатай правды. Но среди прочих языков достоверного свидетельства фотография по-прежнему один из самых убедительных. Тем неожиданнее взгляд на самих себя, подаренный нам мастерами «Магнума» в дни, когда самое время думать о том, как строить свое будущее.