Viennacontemporary-2021 прошла со 2 по 5 сентября живьем и пользовалась интересом у зрителей и коллекционеров, большей частью, правда, местных — приезжих в Вене сейчас немного. И сам город изменился — пустоватые музеи, отсутствие праздношатающихся толп, растерянность в глазах людей, без свежего теста на модную заразу не допускаемых ни к выставочным площадкам, ни к ресторанам. Сделать его в Вене, правда, ничего не стоит — лаборатории на каждом шагу. Ближайшее место к Опере, к примеру — легендарный отель Sacher: анкета, палка в нос — и минут через пятнадцать вы получите на почту результат.

В глазах, тем не менее, сомнения — все свидетельствует о том, что как раньше, кажется, уже не будет. И ярмарка, основанная семь лет назад, изменилась — сохранив, однако, главную миссию: продвижение на Западе искусства Центральной и Восточной Европы, знакомство с ним крупных галеристов и дилеров, внедрение современного искусства из России и стран ближнего зарубежья в международный художественный контекст.

«Мы поставили перед собой цель быть чем-то большим, чем просто ярмаркой», — заявил ее новый арт-директор Борис Ондрейчка, явно имея в виду и скромное число участников — 25 галерей из 10 стран, как минимум раза в четыре меньше, чем в жирные 2017–2018 годы. Но странно было ожидать активности, если вспомнить, что из-за непрерывно менявшихся правил въезда иностранцев в страну само решение о проведении Viennacontemporary было принято лишь месяца за полтора-два до открытия. И прошла она не в респектабельном Маркс-Халле, как раньше, — в лучшие годы на стендах можно было увидеть работы мастодонтов совриска, включая Марину Абрамович, Герхарда Рихтера, Германа Нитча, — а в центре города, в здании реконструируемой прямо сейчас Alte Post.

Старый венский почтамт, построенный полтора века назад, долго пустовал, а теперь превращается в респектабельный отель с апартаментами — превращается постепенно, так что кого-то из солидных галеристов спартанские условия смутили: подходишь к арке, над которой в пол-стены красуется логотип Viennacontemporary, а оттуда выезжает самосвал. Австрийской столице, однако, демократичная ярмарка, сбивающая, вслед за венскими акционистами, имперский пафос, очень к лицу.

Ярмарка перенеслась и по времени — с традиционной последней недели сентября на самое его начало — и совпала с фестивальным уикендом curated by, ставшим партнером ярмарки. Для этого ежегодного мероприятия выставки в венских галереях сочиняют приглашенные международные кураторы — в их число попала в этом году Олеся Туркина из Русского Музея, сочинившая в Charim Galerie ироничную экспозицию «История повторяется дважды, сначала как трагедия, а затем как фарс».

Наряду с Таней Ахметгалиевой, Зоей Белофф и Анной Ермолаевой, в проекте Туркиной участвует Павел Пепперштейн, которого одновременно можно было увидеть на ярмарочном стенде галереи Iragui — в покупке двух его графических листов оказался заинтересован Краковский музей. А напечатанные на шелке шокирующие фотографии разрушенных домов Донецка авторства украинского художника Никиты Кадана, выставленные на ярмарке киевской Voloshyn Gallery (приглашенной в кураторскую программу ярмарки Zone 1), происходят из той же серии художника, откуда родом его работы, купленные ранее венским Музеем современного искусства фонда Людвига (MUMOK).

На ярмарке, кстати, произведения Кадана купил ее владелец Дмитрий Аксенов — председатель совета директоров российской инвестиционной компании RDI GROUP, глава Aksenov Family Foundation и человек, которому Viennacontemporary обязана своим появлением на свет. Основанная в 2005 году в Вене ярмарка современного искусства первоначально называлась Artfair, но после того, как в 2011-м ее акционером стал Аксенов, в 2015-м она была перенесена в Маркс-Халле и переименована в Viennacontemporary: с «ярмарки» акцент сместился на «современное», что конкретнее и точнее по сути.

Год назад в Маркс-Халле разместилось 65 галерей — а для тех, кто не смог приехать, была запущена платформа платформа vc_on — viennacontemporary online. Теперь же, когда мир подсчитывает карантинные убытки, а событие перенесено в Alte Post, участников, как и ожидалось, еще меньше. Цены при этом слегка подросли, сохранив более чем умеренный для хорошего искусства уровень: от пары сотен до нескольких (но не больше тридцати) тысяч евро.

Полотнища Кадана с донецкими руинами продавались по €5000, графика Пепперштейна — по €9000, скульптуры Вальтера Мородера à la Джакометти на стенде итальянской Galleria Doris Ghetta стоили €5.612, крупноформатные цианотипии Марии Бордену у мюнхенской 418-Gallery — €6800. Полированные, с травленым изображением, латунные пластины Лизы Бобковой стоили в питерской галерее Myth всего неколько сотен, но наверняка не всем желающим хватило — молодая художница, недавняя выпускница училища им. Штиглица, временно прекратила делать работы, связанные с опасным производством. Зато выставку объектов лэнд-арта Бобковой можно было увидеть в дни ярмарки в загородном доме Симона Мраза — экс-атташе по культуре Посольства Австрии в России, занимавший этот пост на протяжении десяти лет, сделал (и продолжает делать) невероятно много для популяризации новых русских художников за рубежом.

Помимо основной функции — торговли прекрасным, ярмарка включила в свою программу множество событий, расширяющих горизонты и настраивающих оптику. Например, визит в Belvedere 21, где как раз сейчас показывает пионера эко-арта Лоиса Вайнбергера, устроившего чудеснейшую выставку из находок, обнаруженных им на чердаке наследственного дома. Или посещение Альбертины Модерн, чтобы застать проект «Страна чудес», предъявляющий идеальный метод продвижения своих (австрийских) художников в интернациональную арт-среду: соединяя малоизвестные имена с именами Базелица, Кифера, показывая сухой местный гиперреализм рядом с чувственной «пластилиновой» Моной Лизой группы «Желатин».

Спецпрограмма ярмарки включала и концерт в Амалиенбаде — старейшем бассейне Вены, шедевре ар-деко, где композитор Руберт Хубер, устроившись на вышке для прыжков на пару с перкуссионисткой Марией Петровой, бесконечно долго исполнял свое новое сочинение, в то время как зрители буквально парились у воды, не поддаваясь соблазну нырнуть.

Впрочем, кульминацией ярмарки стал все же не концерт, а церемония вручения Russian Art Focus Prize — премии за лучшие журналистские материалы о русском современном искусстве. Награду в этом году учредил Russian Art Focus — первое издание, рассказывающее о современных русских художниках на понятном интернациональному сообществу английском языке — и его сооснователи, Дмитрий Аксенов и Инна Баженова (The Art Newspaper Russia, The Art Exchange).

Жюри премии, куда вошли Жан-Юбер Мартен, Михаил Пиотровский, Зельфира Трегулова, Ханс Ульрих Обрист (Serpentine Galleries), Джо Викери (главный редактор Russian Art Focus), Анна Сомерс Кокс (The Art Newspaper), Екатерина Чучалина (V-A-C Foundation) и Николас Ильин (советник директора Государственного Эрмитажа), рассмотрело десятки заявок, поданных в две номинации. В первой — «Публикация о современном российском искусстве» — премию получил британский журналист (только что ставший заместителем иностранного редактора The Telegraph) Тео Мерц, за текст «Оммаж русскому авангарду вызывает бурю». Его материал, посвященный Екатеринбургу и художнику по имени Покрас Лампас, на чей стрит-арт обиделись православные, опубликовал в конце 2019 года The Economist.

Вторая награда, за исследование о современном российском искусстве, вручена группе «Агитация», опубликовавшей в этом году на ArtMargins.com текст «Партия мертвых: некроэстетика и трансформация политической перформативности в России во время пандемии». Образованная в 2020 году и сфокусированная на практиках политического перформанса, акционизма и арт-активизма, «Агитация» — это исследовательский коллектив в составе пяти человек: Даша Филиппова (Таллинн / Нью-Йорк), Павел Митенко (Москва), Анастасия Спиренкова (Париж), Антонина Стебур (Минск) и Вера Замыслова (Москва). Премию за них за всех получала прилетевшая из Парижа Анастасия Спиренкова — денежная составляющая приза (€3000 в каждой номинации), разумеется, будет разделена на пятерых.

— Если разделить денежное вознаграждение на пять, хватит на роскошный ужин, — пошутила основательница The Art Newspaper Анна Сомерс Кокс.

— О, нет, мадам, — возразила Настя. — Вы не знаете мой бюджет.