Если вы решили начать собирать искусство, первые два месяца вам нужно потратить на исследование. Любой бизнес — это проверка гипотезы за счет небольшого бюджета. Все мы очень тщеславные и думаем, что если вложим большие деньги, то у нас точно все получится — нет, все начинается с разведки, и чем меньше денег вы потратите, тем лучше. Разведка проходит так: вы ходите ножками и смотрите глазками выставки в коммерческих галереях в Москве и Петербурге. Если вы находитесь не в этих городах и у вас нет возможности их посетить, нужно мониторить соцсети и сайты, отслеживать то, что происходит в ведущих галереях России и мира — в Нью-Йорке, Лондоне, Париже, Берлине. Таким образом вы приобретете то, что можно назвать насмотренностью. Музейными выставками можно пренебречь — они зачастую очень невысокого качества и скорее портят насмотренность, а не улучшают ее. Галереи сегодня более продвинуты — и чем больше выставок вы увидите, тем лучше.

Работы покупаются либо у художников в мастерских, либо в галереях. Галереи коммерчески ориентированы, вы всегда можете запросить прайсы и портфолио художника — так у вас появится достаточно фактического материала, чтобы понять хотя бы соотношение цен: почему, условно говоря, работы Петрова стоят миллион, а Сидорова — сто тысяч. Первые деньги лучше всего потратить на работы, которые стоят бюджетно — скорее всего, все работы, которые вы купите в начале, будут плохи, и спустя время взглянуть на них без слез будет невозможно. Это совершенно нормально: в любой области новичок тратит много сил на то, чтобы что-то понять — все начинается с того, что ты набиваешь шишки.

Многие считают, что разбираются в области дизайна и искусства только потому, что они реализовались в других областях. Это не так. Каждая новая сфера имеет свои правила, которые тоже требуется изучить в течение, скажем, трех-пяти лет — правило десяти тысячи часов никто не отменял. Для этого вам нужны проводники: в первую очередь — те же самые галеристы, а также арт-консультанты, художники. Вы должны общаться как можно с большим количеством людей, чтобы понять, какие конкретно галереи выбрать, за кем нужно следить. Не все художники могут оказаться прекрасны, и вам придется сократить этот пул: например, есть двенадцать сильных галерей, в них сто двадцать художников, из них сильными окажутся шестьдесят — вот та воронка отбора, по которой вы должны пойти. Нельзя влюбляться только в одного художника, в одного галериста, в одного арт-консультанта — шанс примерно девяносто процентов, что в первые два года вашего коллекционирования вам впарят интерьерную живопись, причем за большие деньги. Старайтесь тратить маленькие суммы, начинайте с графики — так вы гораздо быстрее пробежите вперед, у вас появятся опыт и знания, и можно будет переходить на следующий этап — покупать живопись, которая стоит дороже: сто тысяч, двести, пятьсот и т.д. Покупка одной картины за пятьсот тысяч рублей — это не коллекция, это провал. Поэтому покупайте небольшие бюджетные объекты, графику, фотографии. У вас будет, допустим, тридцать работ, из них впоследствии вы гарантированно забракуете две трети — но хотя бы не потеряете большие деньги.

Начните общаться с галереями — в Москве я рекомендую галереи fābula, XL, pop/off/art, Artwin Gallery, в Петербурге — Marina Gisich Gallery, Jessica, Anna Nova, MYTH, NAME Gallery. Это долгий процесс, но рано или поздно ты поймешь, какие галереи — визионерские, а какие нет, какие представляют сильное искусство, а какие не слишком интересны. У каждого коллекционера — свой путь и свой пул галерей, но те, что я перечислил выше, в большей степени совпадают с путем идеального коллекционера. Конечно, у всех разный стиль коммуникации и вполне возможно, что кто-то из них не подойдет лично вам — но пообщаться имеет смысл со всеми. Кто-то будет разговаривать с вами сквозь зубы, кто-то с удовольствием — к этому стоит отнестись спокойно. Ваша задача — исследовать, фактически быть журналистом, который работает над определенной темой и берет интервью у кучи людей. Журналист не обижается на хамство интервьюируемого — а среди галеристов вам могут встретиться и откровенные социопаты, и большие снобы, но нужно продолжать ходить по вернисажам, знакомиться с художниками, искусствоведами, кураторами. На самом деле коллекционеров с деньгами любят все — поэтому ваше общение будет гораздо более легким, чем у любого другого человека. Если вы обозначите интерес к покупке, с вами будут разговаривать, будут рассказывать, и через это общение и сравнительный анализ вы почувствуете, кого и за какие деньги нужно покупать.

Путь коллекционирования живущих ныне современных художников — это всегда путь разочарования, боли и одновременно восторга от удачи. Если покупать признанных классиков, в этом нет риска — центром удовольствия в голове будет та часть, которая отвечает за облигации и за недвижимость. С ныне живущими художниками все непонятно — уровень риска сразу возрастает на порядок или два порядка. Помня об этом, вы будете меньше разочаровываться в своих неудачах — плюс, конечно, никто не отменял диверсификацию: нельзя покупать сто работ одного и того же художника — лучше купить по одной работе ста художников. Из них «выстрелят» в лучшем случае три или пять, но с помощью этих ста работ вы по крайней мере узнаете всю культуру страны, увидите срез того времени, в котором вы живете — и вам станет просто интереснее двигаться дальше.

По мере роста профессионализма вы будете все меньше и меньше ошибаться — поэтому нужно переходить из теоретиков в практики: больше ходить, больше покупать — этот метод работает везде, от игры на бирже до газосварки, от стрельбы из лука до настольного тенниса. Какую сферу деятельности человека ни возьми, для того, чтобы стать профессионалом, вам придется пойти путем опыта, то есть путем разочарований и ошибок. Как бы вы ни старались не потратить деньги впустую — не получится. Но этот процент можно сильно уменьшить, если не бегать с единственным арт-консультантом, как ошпаренный, раз в год по Cosmoscow и не считать себя и своего дизайнера великими ценителями прекрасного — большая часть дизайнеров не работает с современным искусством, они подбирают его к лакокрасочному слою интерьера. Нужно критически относиться к своему мнению, к своему опыту, к своему интеллекту — и просто превратиться в ребенка, который с нуля начинает ходить в школу и писать «жи-ши» с буквой «и».

Разумная стратегия — выбирать художников mid-career, когда они уже повзрослели, отточили свой метод, поошибались и теперь работают более уверенно и убедительно. Они не бросили свою профессию, не ушли в дизайн, полиграфию, смежные сферы — вокруг таких художников возникает информационная волна, которую профессиональные коллекционеры схватывают даже раньше галеристов и музейщиков. Хотя многие коллекционеры предпочитают делать ставку на совсем молодых — кто-то любит яйца, кто-то цыплят, кто-то курицу. Но разумнее все же покупать более зрелых авторов, которым плюс-минус исполнилось тридцать лет. В своей фондовой деятельности я сосредоточился именно на этой категории — эти художники доказали свой профессионализм, но при этом их не подхватили галереи. Почему не подхватили — понятно: они сложные и плохо продаются. Но для нас это как раз знак самого сильного искусства, которое нужно поддержать — и в плане выставок, и в плане коллекционирования: покупая их работы, ты укрепляешь мнение, что они кому-то нужны. А это очень важно — как только ты даешь художникам ресурсы и поддержку, у них вырастают крылья. Из спортсменов, выступавших на районных соревнованиях, они превращаются в участников Олимпийских игр. И пусть они не поднимутся на пьедестал, не поставят национальный рекорд — но совершенно точно выдадут совсем не тот результат, который показывали последние десять лет подряд.

Появление галереи Jessica — это тоже одна из форм поддержки художников: как оказалось, часть авторов, которых я поддерживал, не были востребованы галереями. Jessica взяла их к себе и показала, что их тоже можно выставлять, продавать, успешно продюсировать — и что сложное интеллектуальное искусство тоже может цениться, хотя работать с ним на порядок труднее, чем с биржевой розовой живописью.

Чтобы покупать на аукционах и разбираться в ценах, нужно иметь гораздо больший опыт. Нужно понимать, что здесь велик элемент азарта — и вы можете выйти за пределы разумной цены за искусство, которое, возможно, не является великолепным. Выставляется художник со значимым именем, но сама работа второго уровня — зачем вам тратить на нее деньги? Главная задача коллекционера — искать шедевры. Лучше потратить больше денег на шедевр, чем небольшие деньги на множество работ. Но шедевры вы сможете начать покупать только по прошествии какого-то времени, через два-три года.

Любая попытка сформулировать принципы отбора шедевра будет провальной, потому что каждое десятилетие возникают новые явления, течения, художники, которые делают то, что не подходит под лекала предыдущего поколения. Но понятно, что шедевр заставляет профессионалов рынка чувствовать внутренний поэтический, интеллектуальный взрыв. Конечно, свою роль играет значимость автора — мы смотрим не только на конкретную работу, но на динамику творчества в целом за всю его жизнь, мы читаем критику, собираем мнения главных профессионалов этого рынка об этом художнике. Личное суждение начинающего коллекционера ничего не значит — каким бы визионером он ни был: люди начинают видеть шедевры на расстоянии только спустя годы. Время много раз обманывало рынок: если мы посмотрим на экспертное мнение девяностых и нулевых годов, то увидим странную статистику — из десяти художников, которые назывались главными для своего времени, в истории искусства остался только один. Время все расставляет на свои места.

Сегодня в первую очередь интересны художники до тридцати лет. Раньше я отрицал это новое поколение, а теперь с удовольствием рассматриваю и покупаю их работы, мне интересно их исследовать. Когда ты понимаешь только свою генерацию, это значит, что ты бронзовеешь, твоя оптика замылена. Среди молодых точно будут и таланты, и гении — их важно не упустить.

У нас молодое государство, ему всего тридцать лет. Нам еще предстоит пройти путь взросления общества и понимания современного искусства как чего-то родного и соседского, а не странного и навязанного нам извне. Но пока в связи с подобным предубеждением по отношению к совриску понятно, что проводники воли государства — музеи, Министерство культуры — не до конца вовлечены в процесс его популяризации и пропаганды. Сейчас музеи по большей части находятся на обочине этих процессов — исключая разве что ММОМА и Мультимедиа Арт Музей. Да, выставки некоторых художников могут производить впечатление на коллекционеров, вследствие чего будет повышаться узнаваемость, а цены будут расти — но такой институт скрытых продаж, как музейная выставка, конечно, больше присущ западному галерейному деловому миру. У нас, в силу того, что рынок не развит и государственные музеи не подхватили это направление в полной мере, на первый план выходит частный капитал. Частные предприниматели более пассионарны, азартны, смелы — и могут покупать любое искусство без всякой бюрократии. Не нужно забывать, что все музейные собрания когда-то были частными коллекциями. В России, как известно, поэт больше, чем поэт — и коллекционер сейчас больше, чем коллекционер. Слово «поддержка» гораздо чаще слышится и ценится, чем слова «инвестиция» и «вложения». Наша деятельность явно носит социальный, культурный, но не инвестиционный характер — и слава Богу.

Все коллекционеры — это стая обезьян, которые перенимают друг у друга навыки, стратегии, художников. Если у Лимонова есть Иванов — я тоже хочу, Козлов купил Петрова — и я тоже хочу. Все мы, коллекционеры, неуверенные мальчики и девочки, нам важно мнение другого профессионала. Поэтому если кто-то начинает неистово влюбляться в того или иного художника или направление, то мы начинаем задумываться: а почему? Если это авторитетный коллекционер, то мы, конечно же, имеем гораздо больше шансов склониться в пользу этого художника. Если бы мне сказали, что Грехта купил Пино или Арно, я бы первым прибежал покупать его в еще больших количествах.

Хорошую коллекцию отличает наличие странных, продвинутых, нестандартных работ. Если вы хотите собрать типовую классическую коллекцию, следуйте за лидерами рынка — покупайте голубые фишки. Такая коллекция будет хорошей, крепкой — но среднестатистической. Если хотите быть на пике прогресса, быть потребителем новых технологий, задавать тон и самому расти быстрее — вам нужно пойти в ту сторону, которая вас страшит. Это касается любой деятельности: боитесь высоты — нужно залезть на небоскреб, боитесь раскладушек — нужно поехать автостопом по Индонезии, а не ездить в Турцию в пятизвездочный отель all inclusive, хотите сильного интеллектуального напряжения — поговорите с философами, прочитайте трудную литературу, посмотрите каннских лауреатов, артхаусное кино. Там, где получается что-то невероятное, всегда повышенный риск. Хотите заработать очень много — вам нужно заниматься рисковыми венчурными технологиями, войти в те области, куда никто не идет, где низкая конкуренция. Так вы будете со щитом или на щите.

Самое прогрессивное искусство — то, которое вы сейчас отрицаете. Неважно, на каком уровне коллекционирования вы находитесь, какое-то искусство вы неизбежно будете отрицать — и именно в эту сторону вам нужно двигаться, получив для подстраховки экспертное мнение. Если вы покупаете работу для интерьера — это не значит, что вы коллекционер. Вы становитесь коллекционером тогда, когда покупаете интеллектуально насыщенное искусство — отталкивающее, сложное, заставляющее вас думать. Оно, конечно, может подойти к вашему интерьеру. Но если вы делаете свой выбор, оценивая внешнюю колористику работы, ее эстетику — вы просто дизайнер по подбору аксессуаров, не более того.

Владение искусством открывает возможность разговаривать с культурой на «ты», находиться с ней в равноправном диалоге. Наше общество патриархально — школьный учитель, врач, музей, папа, мама, любой чиновник в местном муниципалитете является авторитетом. Мы живем в парадигме клише: Мариинка — это хорошо, «Щелкунчик» на Новый год — это подлинная культура, Репин — лучший художник, эпоха Александра III — благословенная, Пушкин — наше все. А когда ты сам покупаешь передовое искусство и приобретаешь таким образом способность влиять, то вдруг оказываешься впереди большинства людей на социальной лестнице. Это такое удовольствие, такой драйв! В пограничных областях высокорисковой деятельности человека — передовой культуре, новых технологиях, высокой кухне, актуальной архитектуре и урбанистике, — мультипликатор интеллектуального и духовного роста более сильный. Поэтому это самый лучший легальный наркотик — заниматься наукой, технологиями, культурой.

Коллекционирование позволяет находиться в диалоге с лучшими художниками и деятелями культуры нашего времени. Мне не нужно переноситься на машине времени в первую волну русского авангарда, бежать к Малевичу, Татлину, Родченко, Кандинскому — я могу таких же Кандинских искать здесь и сейчас. Это очень многогранная сфера — через коллекционирование я могу разговаривать со своими детьми — я не просто потребляю этот мир, я его воспроизвожу, через творчество возникает такая скрытая форма диалога. Это как полет в космос: тот, кто способен заплатить двадцать миллионов евро, совершает полет на ракете, тот, кто может заплатить только несколько сотен тысяч долларов, взлетает на суборбитальном самолете и проживает в состоянии невесомости одну минуту тридцать секунд. Да, он не становится космонавтом, но вплотную к нему приближается. Я не художник, я не умею рисовать, но в коллекционировании делаю максимальный прыжок в высоту — и становлюсь на один уровень с художником, со всеми его удачами и разочарованиями. Но когда случается победа, удовольствие от нее дорогого стоит.