Задолго до выхода пятого сезона подоспел скандал — буквально «в благородном семействе». БКС (Британская королевская семья) выразила не просто опасения, но открытое недовольство тем, что сериал намеревается затронуть весьма чувствительные моменты в частной жизни ее членов и, по всей вероятности, вульгарно домыслить то, что неприлично даже обсуждать вслух. Еще бы: в четвертом сезоне началась, а в пятом разгорелась не на шутку драма леди Дианы (в следующем сезоне она, как мы знаем, обернется трагедией). А это до сих пор бомба.

Все эти гневные реплики и упреки создателям «Короны» в том, что они гонятся за популярностью в коммерческих целях, не принимая во внимание чувств сыновей леди Дианы, ее бывшего супруга, а главное — королевы Елизаветы, которая уже была очень нездорова и слаба в момент создания последнего сезона, вполне вероятно, не были дежурными, но более чем ожидаемыми. Так положено. Всегда. Корона традиционно должна быть недовольна, когда common people пытаются посплетничать о человеческой природе Семьи. Когда Корона сдастся, расслабится и станет снисходительно взирать на попытки «очеловечить» ее представителей, пишите пропало, милорды, — никакого следа от «божественного помазания» не останется.

Не стоит забывать, что все это недовольство и сомнения в чистоплотности были адресованы не абстрактному телевидению, а конкретной персоне — Питеру Моргану, создателю сериала. Человеку, который — вообще-то — их искренне любит (а таких считанные единицы на самом деле). Да к тому же еще и делает — весьма небезуспешные — попытки понять и поделиться и своими чувствами, и своими знаниями с другими людьми. Морган давно уже доказал и свою лояльность королеве Елизавете, прежде всего, и взвешенный подход к прочему населению Букингемского дворца (уж тут он совсем герой), и укрупнил фигуры Виндзоров если не до шекспировских Йорков, то по крайней мере до Ланкастеров (то есть совершил невозможное). Он написал сценарий фильма «Корона», поставленного Стивеном Фрирзом, где в обстоятельствах острейшего кризиса монархии, связанного с гибелью принцессы Дианы, однозначно встал на сторону английской королевы (когда на ее стороне была лишь «горстка избранных»). Он написал пьесу «Аудиенция» — и королева обрела голос, став собеседником не просто достойным всех своих премьер-министров, но и неожиданно средоточием смысла английской истории — того периода, за который она несла ответственность. Да и все четыре уже вышедшие сезона «Короны» наглядно доказали, что Ее Величество и членов ее семьи Питер Морган в обиду ни за что не даст. Рыцарское звание в Англии, честное слово, давали и за куда меньшие заслуги. Но Морган дождался лишь очередной порции высочайшего недовольства. Однако — в чем можно смело быть уверенными — никто как он не понимает, что так и следует. Так устроена Корона. Он сам их такими написал.

Пятый сезон сериала начинается с флэшбэка: яхта «Британия» принимает на своем борту молодую королеву Елизавету (Клэр Фой). В следующей сцене Британия — то есть ее королева (уже Имельда Стонтон) проходит медосмотр (умеренно утешительный), а вскоре любимый корабль Ее Величества злые языки признают «бесполезным, старым и дорогостоящим». И тут вопрос, только ли о корабле речь — или же о всей английской монархии в целом. Институт монархии входит в состояние кризиса задолго до роковой ночи гибели Дианы.

Настали 1990-е: премьер-министром становится Джон Мейджор (какую невероятную выразительность и острый смысл извлек из своего скромного персонажа Джонни ли Миллер!), Англия окончательно уходит из Гонконга, трое из четверых детей семейства Виндзоров-Маунтбаттенов находятся на разных этапах развода с супругами, телевидение, включая некогда лояльную ВВС, рвет на части репутацию королевского дома, египетский богач Мохаммед Аль-Файед покупает Хэрродс, парижский Ритц и виллу бывшего короля Эдуарда VII. Борис Ельцин приезжает с визитом в Лондон, где дает обещание похоронить останки царской семьи, а королева Елизавета приезжает в Москву, приветствуя новую демократическую Россию. Лихие 90-е, как и было сказано. И, разумеется, все это время принцесса Диана глубоко несчастна.

Питер Морган демонстрирует в этом сезоне чудеса драматургического монтажа. Это все те же Виндзоры, они все так же почти непроницаемы (почему публика так и вцепилась в истории с разводами — скандалы оживляют экспонаты из галереи мадам Тюссо), все так же отстраненны, и по большому счету все так же декоративно-необязательны. Морган героическим усилием автора придает своим героям масштаб, историческую и человеческую глубину. Помимо пронизывающей весь сезон метафоры, соединившей Британию, яхту «Британия» и королеву, подобный, но куда менее очевидный ход связал урок истории в Итоне (где юный принц Уильям узнал о Гае Фоксе, взрыве, который должен был уничтожить парламент и монархию, а также о том, что такое «государственная измена») — с невероятной подлостью, на которую пошли журналист Мартин Башир и канал ВВС для того, чтобы вынудить леди Диану дать то самое роковое телеинтервью, пошатнувшее королевский трон. А история о захоронении царской семьи и идентификации останков по ДНК родственников (в том числе — принца Филиппа) оказались соединена с личной историей британской королевского дома (который не без оснований упрекали в том, что он не приложил достаточных усилий, чтобы спасти своих русских кузенов и кузин от расстрела). Объясняя этот трагический инцидент, все-таки тревожащий совесть не одного поколения британских монархов, королева Елизавета у Питера Моргана произнесла: «Молчание — часть нашего ДНК». Интересы Англии превыше всего, а личное горе и муки совести не выставляют на публику.

Имельда Стонтон так и играет свою королеву — с молчанием как частью ДНК. В том же элегантно-минималистичном рисунке, что и у предшественниц на телевизионном троне, эта грандиозная актриса выглядит свободнее, чем Оливия Колман (для той минимализм был испытанием). Стонтон управляет эмоциями на уровне микромышц лица: кажется, Ее величество молчаливо-неподвижна, лишь брови чуть вздернуты, и, может быть, некрупные глаза смотрят особенно цепко (кто не помнит хищный прищур незабываемой Долорес Амбридж? Так вот тут совсем не то). Или где-то глубоко внутри этих глаз накопилось столько боли, что слеза не видна — боже упаси! — но зритель почему-то о ней подумал. Хотя нет, показалось. И, разумеется, серией несравненных убийственных гримас (и тоже скорее угадываемых, чем проявленных) героиня Имельды Стонтон награждает своего умопомрачительного старшего сына.

Принца Чарльза играет Доминик Уэст — и день премьеры пятого сезона «Короны» король Чарльз III должен ежегодно отмечать как праздничный. Потому что даже с самой нелепой прической на свете, Уэст — это невероятный и незаслуженный комплимент по отношению к оригиналу. В этом сезоне принц Чарльз — уже не уязвимый, романтичный и недооцененный наследник престола, а настоящий заговорщик. «Тиберий уехал на Капри потому что не мог выносить интриг своей матери в Риме. Мне этого никогда не понять!» — под одобрительные усмешки друзей замечает принц Уэльский, пребывая, натурально, на Капри. А вскоре с наслаждением подсовывает матери газету, где в заголовке стоит убийственное: «Синдром королевы Виктории», прозрачно намекая на то, что яхту Британия пора списывать, а Ее Величество, ну… возможно, тоже. Сам же Чарльз энергично — хотя и тайно — вербует сторонников, затевает проекты по поддержке молодежи, игнорирует Диану и попутно успевает вляпаться в один скандал за другим. Самый грандиозный — под вежливым наименованием «Камиллагейт» — войдет в историю не только как явное доказательство супружеской измены наследного принца и нарушение им церковного обета, но и как, возможно, самый безвкусный поступок английского монарха за всю историю (а там большая конкуренция). Дело в том, что в случайно перехваченном и опубликованном газетами телефонном разговоре со своей постоянной замужней подругой (а ныне королевой-консортом) Камиллой Паркер-Боулз, Его королевское Высочество высказал пожелание «стать ее менструальным тампоном, вывалиться впоследствии в унитаз и крутиться там», вероятно, с присущей ему грацией. Желание, которое утомленная нация может удовлетворить в самый неожиданный момент. Морган сделал из этой истории едва ли не триумф любви и независимости (хотя и не без унизительной неловкости). И после этого его еще упрекают в нелояльности.

Нынешний сезон «Короны», как и прошлый, — это своеобразное «платье мести» леди Дианы. В выдающемся исполнении Элизабет Дебики она еще более неотразима и опасна, чем героиня Эммы Корин. Дебики, прекрасная, грациозная, ростом почти с Биг-Бен, схватывает знаменитый взгляд исподлобья, запечатленный даже на тех фотографиях и съемках, где принцесса Уэльская улыбается. Но в этой застенчивости очень мало неуверенности в себе: это взрывоопасная смесь (почти как порох Порохового заговора) нереализованной свободы, романтической фантазии и сексуальности, затаенной угрозы и робкой жажды счастья. Тонкая нежная шея почти всегда склонена вниз — и горе всем, если эта женщина выпрямится. Она может быть и чудом, и чудовищем.

Пятый сезон «Короны» обрывается на разводе принца и принцессы Уэльских. Дальше шестой, заключительный сезон, дальше — трагедия и события, уже изложенные Морганом в фильме (вряд ли он станет их радикально переосмыслять), а потом — еще двадцать лет до смерти Ее величества и коронация Чарльза III. Но на территорию эпоса, как и в зону трагикомедии автор «Короны» вряд ли зайдет. Предоставив всем вчерашним заговорщикам и реформаторам доигрывать свои небольшие роли за опущенным занавесом.

Среди которых, впрочем, попадаются презабавные.