Москве тесно в Москве. Город необъятен, а места все равно не хватает. Зато вроде как у нас, в Петербурге, есть где развернуться. Московский Музей AZ уже второй раз гастролирует в Русском. В прошлом году здесь показывали работы Анатолия Зверева. Этой весной в Мраморном выставка «Параллельные вселенные. От абстракции к артефакту» — коллекция позднесоветских нонконформистов, собранная основательницей музея Натальей Опалевой. На вернисаже «Параллельных вселенных» отметился почти весь столичный бомонд. То-то и оно: проект масштабный, имена громкие, площадка статусная. В Мраморном празднуют позднесоветский нонконформизм, и это правильно и радостно. Интересна экспозиция, на которой представлена выборка классиков андеграунда, прослеживающая абстракционистскую линию в независимом искусстве. Хороша коллекция Наталии Опалевой, о которой много хорошего было сказано в Москве, тогда как петербургская публика только начинает с ней знакомиться. Да и вообще теперь особенной радостью стала любая простая житейская радость, что говорить о том, как ценны настоящие праздники.

Думая, какие новые институции и масштабные проекты появились в России за последние лет десять, сложно не заметить, что в девяностые и нулевые жизнь была гораздо богаче на художественные инициативы. Жаль, что многие из них оказались недолговечны. Тем важнее то, что появилось недавно, когда казалось, что драйв поубавился, и, тем не менее, были созданы и Музей современного искусства «Гараж», и петербургский Музей стрит-арта, и Ельцин-центр в Екатеринбурге. Музей AZ, пожалуй, один из самых дельных современных российских арт-проектов, притом что нонконформистское искусство — не то что бы неизведанная область.

Примерно в те же годы, что Наталья Опалева, собирал свою коллекцию Аслан Чехоев — без работ из его собрания редко обходятся выставки позднесоветского андеграунда. Теми же художниками заинтересовались коллекционеры Денис Химиляйне и Игорь Суханов. Им предшествовало несколько поколений знатоков нонконформистского искусства. Еще в оттепельные времена его собирал Георгий Костаки, часть коллекции которого погибла при пожаре в 1976-м, но чудом тогда уцелели работы Анатолия Зверева — они-то и легли в основу собрания Натальи Опалевой.

После двух выставок Зверева в Москве дочь Георгия Костаки Аники подарила около шестисот произведений Зверева будущему музею, который был открыт на 2-й Тверской-Ямской в 2015-м. Это оживило интерес к нонконформистам, на тот момент пошедший на убыль вместе с наскучившими дежурными фразами о непримиримом андеграунде, заедавшими, как заезженная пластинка. Тема казалась исчерпанной, но тут вдруг остававшийся до поры до времени на вторых ролях художник проапгрейдил ее к удивлению художественной общественности. Зверев запомнился современникам стихийным экспрессионизмом, самозабвенным, не снившимся даже Поллоку пьянством, лютой богемностью и особенной любовью к авангарду, воплотившейся в пожизненном романе с вдовой Николая Асеева Ксенией — одной из легендарных сестер Синяковых. Настоящих буйных мало, и современным акционистам до них далеко. Зверев мочился на выставке на свои работы не под кинокамеру и даже без фотофиксации. И как-то Зверева не особенно жаловали ни в музеях, ни в мире коллекционеров, поклоняющихся богу провенанса, хотя забывать, конечно, не забывали. И вот вдруг, когда казалось, что партия андеграунда сыграна, и пора складывать шашки, буржуазная концептуалистская версия нонконформизма семидесятых-восьмидесятых отступила перед буйными шестидесятыми с их упоением волей.

Собственно, именно эта любовь к шестидесятым и интерес к абстракции сформировали коллекцию Натальи Опалевой и выделили ее среди других собраний позднесоветского неофициального искусства. Здесь нет установки охватить всех художников андеграунда, пополняя собрание репрезентативными работами каждого. Нет и специальных акцентов на концептуализме или соц-арте, которым уделялось основное внимание в годы Перестройки и в девяностые. Шестидесятые и абстракция, действительно, остаются двумя большими и не до конца раскрытыми в истории нонконформизма темами. Что не удивительно: независимое искусство вдохновлялось оттепельной вольницей еще с середины пятидесятых. Кстати, едва ли не первая картина, приобретенная Натальей Опалевой, — портрет знаменитого куратора Полины Лобачевской 1957 года. Она во многом помогла начинающему коллекционеру. Что касается абстракции, для многих художников андеграунда беспредметничество было важным опытом, повлиявшим на творческий путь или даже определившим его.

«Параллельные вселенные» — попытка представить коллекцию Натальи Опалевой помимо собрания, ставшего основой для Музея AZ. Выборка производит впечатление: в Мраморном показаны работы Дмитрия Плавинского, Дмитрия Краснопевцева, Олега Целкова, Лидии Мастерковой, Эрнста Неизвестного… Ленинградский андеграунд представлен произведениями Евгения Михнова-Войтенко, Евгения Рухина, Глеба Богомолова, Владимира Стерлигова. Имена говорят сами за себя. Еще недавно казалось, что вольница шестидесятых как никогда далека от современного искусства, но теперь особенно ценишь именно неоавангардистский драйв и тех, кому был ведом хищный глазомер простого столяра. Их параллельные вселенные реальнее миров институциональной критики и постминималистской лаконичности.

Залы Мраморного в дизайнерском решении Анатолия Голышева смотрятся неожиданно. На входе в каждый вас встречает перечень имен выставленных в нем художников. Ковчег, плывущий по воображаемому Млечному Пути, — пафосный образ арт-собирательства, перед которым не властно время. У многих из этих художников карьера в советские времена складывалась непросто, а кто-то и вовсе слыл маргиналом. Последние станут первыми, когда торжествует попечительство.