Эдвард (Нед) Келли — национальный герой Австралии. Или — антигерой. Это по большому счету неважно: знак с плюса на минус меняется в зависимости от того, были ли ваши австралийские предки на стороне поселенцев, бедняков и немножечко конокрадов — или же вы ведете свой род от достославных бойцов отрядов королевской полиции. А то, что Нед Келли и его банда — главные персонажи австралийской истории последней четверти XIX века, сомнению не подлежит. Остальные нюансы — вопрос любви к государственной машине и доверия правительству Ее Величества королевы Виктории.

История Неда Келли не раз становилась источником вдохновения для литераторов — о ней много писали и пишут до сих пор романы и документальные исследования. Уже в 1906 году в Австралии Чарльзом Тейтом был снят первый полнометражный фильм (немой, черно-белый) о похождениях легендарной банды. От фильма сохранилось не много: главный герой там — крупный суровый дядька в широкополой шляпе, он часто ездит на лошади, а в финале в одиночку отстреливается от полиции, нарядившись в презанятные железные доспехи и шлем, похожий на ведро с прорезью.

Самое любопытное, что так все и было — во всяком случае, в том, что касается легендарных доспехов, в которых Нед Келли вышел на свой последний бой (они сохранились и выставлены в музее). И в снятом пятьдесят лет назад фильме Тони Ричардсона, и в фильме Грегора Джордана 2003 года набор фактов, событий и характерных деталей неизменен: еще ребенком Нед спасает из воды мальчугана, за что получает наградную зеленую перевязь, после смерти отца становится главой нищей многодетной семьи, крадет лошадь (по другой версии — законно присваивает себе в спорной ситуации. Понятно, чья это версия). Бьет полицейского, садится в тюрьму, выходит из тюрьмы, участвует в боксерских поединках за деньги, за его сестрой настойчиво ухаживает констебль Фитцпатрик (все имена подлинные), констебль обвиняет семью Келли в нападении — Эллен Келли, мать Неда, садится за это в тюрьму. Нед вместе с младшим братом и друзьями собирает банду, крадет скот, грабит банки (одновременно сжигая хранящиеся там залоговые документы — робингудствовал он не без выдумки), устраивает налеты на полицейских. Периодически пишет письма австралийскому правительству, изобличая произвол полицейских властей. Письма сильные, у этого парня был стиль. В конце концов, правительство высылает против Келли небольшую армию — банду уничтожают, Келли судят и приговаривают к повешению. Под прошением о помиловании стоит более 30 000 подписей простых австралийцев (он был харизматик), но Неда Келли вешают, и с эшафота он сразу уходит в национальную легенду. Ему было 25 лет.

Таковы факты. Ими располагали и так или иначе оперировали создатели всех фильмов о банде Келли, и самое интересное — то, как они ими распорядились, интерпретируя главный австралийский романтический миф. В 1970-м Тони Ричардсон, не забыв о том, что он буквально вчера был «молодым рассерженным», снимает лихой рок-н-ролльный аттракцион, в котором после, а то и во время любого ограбления следует развеселая вечеринка (так отчасти и было, бандиты бесплатно и щедро поили своих заложников), песни во славу Неда Келли — любимца публики — заставляют то и дело пускаться в пляс, народ обожает обаятельного хулигана — еще бы не обожал, Келли у Ричардсона сыграл сам Мик Джаггер. Правда была на его стороне — как совсем недавно она была на стороне столь же молодых и неотразимых Бонни и Клайда. Свобода в 1970-м все еще рифмовалась с музыкой, восторгом и счастьем, и платить за нее были готовы сполна.

В фильме 2003 года Неда Келли играл Хит Леджер, а его друга Бирна — Орландо Блум. Начало нынешнего века ознаменовалось эпопеей о великой битве добра со злом — «Властелином колец» — и о меньшем, похоже, не хотелось думать, даже снимая локальный сюжет из австралийской истории. Банда Келли у Джордана — рыцари добра и справедливости (Нед Леджера — сызмальства герой и спасатель, а его гротескные доспехи лишь подчеркивают природное благородство и тягу к сказкам). Им противостоит монументальная зловещая система — неисчислимые полицейские войска во главе с хладнокровным циничным бородачом в исполнении Джеффри Раша. Прехорошенькие бандиты обречены, и каждый орленок, который взлетел выше солнца, трогательно погибает в битве. Свобода в 2003-м неотделима от борьбы, горечи поражения и благодарной памяти потомков.

На этом фоне «Подлинная история банды Келли» Джастина Курзеля выглядит особенно занятно. 2020 год разбалтывает о себе, вероятно, больше, чем хотел бы, и болтовня его невесела. Австралия, в которой у Ричардсона было прежде всего тепло и солнечно, а у Джордана — изумительно красиво и зелено, в новом фильме оказывается настоящим адом. С бесплодными пустынными пространствами, голыми ветками сухих деревьев, жалкими сараюшками и разбитыми фургонами вместо домов, гектарами диких заснеженных лесов (над которыми камера любит нависать сверху, оцепенело пялясь на крошечные фигурки одиноких всадников — полеты дронов Курзель полюбил еще со времен «Макбета» и «Кредо убийцы»). Маленький придорожный отель, в котором произошла последняя схватка банды Келли, превращается в проржавевший ангар, освещенный всполохами огня.

Во главе клана грязных дикарей и оборванцев стоит матушка Келли (Эсси Дэвис) — кровожадная, жестокая и любвеобильная социопатка, неукротимая на грани вменяемости, распоряжающаяся судьбой своих детей с бесчеловечной властностью и специфическим шармом языческой богини какого-нибудь захудалого племени людоедов. Старший сын может воровать и бесчинствовать сколько угодно — лишь бы мамочку любил, уроки ненависти, которые преподает юному Неду опытный душегуб (в этой роли коварный, растолстевший и необычайно уютный Рассел Кроу) только на пользу мальчику: уметь убивать — это и означает быть мужчиной.

Убийств в фильме, собственно, почти нет. Атмосфера насилия волнует режиссера неизмеримо больше результата насилия. Лица героев залиты кровью, осыпаны пеплом, измазаны грязью и искажены судорожным оскалом, брызги крови эффектно падают на зрителей боксерского поединка, мрачный бордель становится еще ужаснее, когда его обитатели принимаются танцевать, и нет ничего отвратительнее, чем рассудительный изувер Фитцпатрик (Николас Холт) — только англичане могут сохранять рассудок в этом царстве хаоса, стало быть, они особо опасны.

Неда Келли играет восходящая звезда Джордж Маккей — поля сражений Первой мировой в «1917», где он снялся только что в главной роли, выглядят парком развлечений по сравнению с выжженной землей и навязчивыми кошмарами «Подлинной истории…». Основа существования героя, ищущего материнского одобрения, — перманентная истерика. Нед Келли отрезает уши у трупа, волком воет в лесу, наряжается в женское платье (как и вся его банда) для ритуальных плясок у костра и игры в войну. Все это — тщательно отобранные свидетельства безумия, этой иррациональной агрессивностью и театральными эффектами герой Курзеля намеревается поразить публику. Обретя смысл жизни в спасении арестованной матери, Нед Келли внезапно обнаруживает новый ориентир: он ирландец, а стало быть, бунтарь и борец за независимость. В общем, любой повод сгодится, если уж приспичило всласть поорать у костра, празднуя обряд инициации и пьянящее торжество жестокого мужского мира. Курзель безумствует не хуже Келли — его повествование тоже то и дело скачет в невменяемом экстазе, теряя нить, забывая про героев (куда пропал персонаж Чарли Ханнема после первой части?), сметая в кучу обрывки сюжета. Нед Келли время от времени жалуется в дневнике на чинимую над ним несправедливость — и тут проблема, поскольку несправедливости, если и были запланированы, где-то погибли на монтаже. Свобода образца 2020 года — не что иное, как безумие. За нее не стоит умирать, ради нее бессмысленно жить.

Прорезь для глаз в легендарном железном шлеме Неда Келли подталкивала режиссеров к использованию субъективной камеры (и «глазами Мика Джаггера» мы умудрялись увидеть кусочек синего неба). В «Подлинной истории…» Курзеля в эту прорезь можно разглядеть белые от сумасшедшей ярости глаза героя, а через мгновение увидеть на экране его железный затылок, кисти рук с пистолетами и светящиеся мишени-фигурки полицейских: грязный, кровавый натурализм, на который было угрохано столько сил и нервов, вдруг с безумной легкостью превращается в компьютерную стрелялку. Здесь есть несомненное противоречие, но его режиссер разрешать не станет. Не случайно Нед Келли к финалу тоже не хотел ничего решать. Он был настоящим мужчиной. И хотел платьице.