Обещание ГМИИ, что этот проект, заявленный в рамках перекрестного года итальянской культуры в России и российской культуры в Италии, «впервые представит российской публике сиенскую школу живописи», следует понимать исключительно как аргумент в пользу важности и уникальности выставки. Наряду с вещами из Пушкинского в ней действительно участвуют абсолютные раритеты, созданные в XIII–XV столетиях сиенскими живописцами и почти никогда не покидающие стены Национальной пинакотеки в Сиене и музеев Тосканы — именно оттуда прибыла большая часть произведений. В нашей стране подобная выставка и правда устраивается впервые, но сама сиенская школа здесь как раз известна — причем именно в Москве.

«Итальянская живопись треченто совсем не представлена в Эрмитаже, — цитирует куратор выставки, главный научный сотрудник отдела искусства старых мастеров ГМИИ Виктория Маркова статью итальянского историка искусства Лионелло Винтури, побывавшего в 1912 году в России. — В плохом виде и в малом количестве она имеется и в частных собраниях в Петербурге. <…> Чтобы найти в России порядочную коллекцию итальянских картин Треченто, нужно отправиться в Музей Александра III в Москве».

Историк писал об исключительной коллекции раннеренессансной итальянской живописи, подаренной в 1909 году будущему Музею изящных искусств (открывшемуся лишь в 1912 году и только в 1932-м заполучившему в название имя Пушкина) дипломатом Михаилом Сергеевичем Щекиным. Собравший великолепные итальянские примитивы, Щекин предложил было их Эрмитажу, но там от дара отказались. А в Москве с благодарностью приняли — и это была первая частная коллекция, попавшая в будущий музей.

Впоследствии, увы, собрание распалось — что-то продали на Запад, что-то отправили в регионы (в Казань, Нижний Новгород), что-то передали в Эрмитаж. Но что-то, в том числе монументальное расписное распятие Сеньи ди Бонавентуры — единственное из подписанных им распятий, в числе других работ, мы видим сейчас на выставке, где работы из собрания ГМИИ — для многих это станет открытием — совсем не уступают привозным вещам.

Растянувшаяся на два с лишним века, эпоха расцвета и торжества Сиенской республики представлена художниками, состоявшими друг с другом в родстве или в отношениях учителей и учеников. Никколо ди Сенья, доживший до 1348 года, — мы видим «Святого Варфоломея», одну из боковых створок его полиптиха, созданного для сиенской церкви Оспедале Санта Мария делла Скала, — был сыном Сеньи ди Бонавенура. А тот, в свою очередь, упомянутый в документах 1298–1326 годов, приходился племянником, учеником и последователем Дуччо ди Буонинсенья (ок. 1255 или 1260–1319), главному сиенскому мастеру. Мятежный Дуччо, ученик Чимабуэ, главная звезда и «отец» сиенского треченто, он создал, в частности, знаменитую «Маэсту» (1308–1311) для Сиенского Дуомо.

Другую его «Маэсту» — произведение, вышедшее из мастерской Дуччо и вошедшее в историю как «Триптих 35», включающее не только Богоматерь с младенцем в окружении славящих ее ангелов, но сразу несколько сцен Страстей («История Христа и Богоматери», ок. 1310) — привезли в Москву. Триптих удивителен не лучшей, увы, сохранностью красочного слоя, что стало, видимо, следствием эксперимента: автор попытался положить краску поверх золотого фона, а не рядом. Что, впрочем, не должно помешать рассмотреть на боковых створках угловатых готических персонажей, странно подвижных рядом с почти византийской Мадонной.

Из мастерской Дуччо вышел выдающийся мастер Симоне Мартине, а ему наследовали братья Лоренцетти, Пьетро и Амброджо, умершие в очередную эпидемию чумы, но оставившие внушительное наследие — не только церковное искусство, но живопись, отражающую земную сиенскую жизнь, о которой стоит отдельно поговорить.

Это главное, о чем мы думаем, вспоминая Сиену. Золотой фон, элегантность линий, византийская традиция со следами готики и земная, почти чувственная красота святых заставляет вспомнить рельефы и краски самой несравненной Сиены, бесконечно далекой от нас сейчас, когда въезд в Италию закрыт — выставка, придуманная в других условиях, кажется окном в запретный мир.

О реальной Сиене нам рассказывают 10 таволетт — расписанных теми же мастерами обложек финансовых отчетов, составленных Сиенским казначейством. Это едва ли не главное открытие выставки, тем более что в таком количестве Государственный архив Сиены, где таволетты хранятся (всего их осталось 105), никогда их прежде за границу не выдавал.

Таволетта ди Биккерна (tavoletta di Biccherna, от итальянского tavola — доска) — деревянные обложки для расходных книг сиенского казначейства (Biccherna). Учрежденная в 1257 году, Биккерна вела учет доходов и расходов этого города-государства. Биккерну возглавлял камерленго — главный казначей, который мог представлять один из монашеских орденов и был независим от влиятельных сиенских семейств. Сложная система назначений чиновников Биккерны никогда не нарушалась, выбирались на должности честнейшие из честнейших, и даже они каждые полгода, во избежание коррупции, сменялись. Исключений из этого правила не было — соответственно, раз в полгода выпускался и увенчанный живописной обложкой гроссбух.

На обложке могло быть изображение святого — а мог располагаться портрет камерленго. Там писались исторические сцены и чертились генеалогические древа, были гербы и имена. В частности, имя Пикколомини — почтенного семейства, в чьем дворце сегодня располагается архив: оно тоже напоминает о славном богатом прошлом города-коммуны, имевшего совершенное государственное устройство, о каком сегодня можно только мечтать.

Говоря о важности выставки для российского зрителя, ее устроители подчеркивают, что ровно на тот же период подъема сиенского искусства — XIII–XV века — пришелся расцвет древнерусской иконописи, хранившей верность византийской традиции. Но есть и более прямая аналогия. Порядки, царившие в Сиене, напоминают о русской Ганзе — Новгороде, где великие памятники той самой эпохи хранят детали подобной, разумно устроенной жизни. Которой, как и в Сиене, довольно быстро пришел конец.