Иван Сотников запомнился мне идущим по кронштадтской улице, размашисто рисуя в альбоме формата А4 балтийский горизонт по пути в местную типографию. В этой типографии сохранился допотопный офсетный станок, печатающий в лучших традициях «Вечернего Ленинграда» шестидесятых («Вечерки»!). Диво-дивное! По нынешним временам это вовсе не та маркая газетенка, в которую и воблу-то не завернешь, пальцы не запачкав, а уникальная аутентичная печатная графика, которую теперь днем с огнем не сыскать. В «Кронштадском альбоме» Ирины Васильевой и Ивана Сотникова, который был издан в этом урочище, собраны лихие ведуты балтийских подступов к Петербургу: горизонты Маркизовой лужи, родной и вселенской, ситискейпы, хранящие память о городке, куда еще не так давно пускали только по спецпропуску, сценки из портовой жизни, и, конечно, Морской собор, многим помнящийся как театр с интерьером в стиле сталинского ампира… Сотников был ценитель ретротехнологий, медиа-археолог, как теперь сказали бы. Типография «Морской вестник» — это еще что, в Кронштадте можно и не такое найти! За несколько лет до того, как с Ириной Васильевой и Иваном Сотниковым случилась кронштадтская история, Глюкля и Цапля сделали тут эффектный проект в сотрудничестве с местной мастерской по пошиву парусов…

Старину Иван Сотников любил не столько как коллекционер (хотя и в этом деле, между прочим, знал толк), но за то, что она хранит особую силу жизни, как будто уже угасшей вместе с ушедшим временем, когда старые вещи были в обиходе — только на самом деле они куда живучей, чем вся эта икеевская утварь, которой напичканы наши жилища. Я вспоминаю другую встречу в квартире Сотникова на Покровке — лабиринте комнат, из которых можно было обозревать жизнь всей Коломны и ее окрестностей. Иван показывал недавние работы для готовящейся выставки, журя гостей-кураторов за житейскую легкомысленность и непростительную ноншалантность. Вдруг в нем проснулся отец Иоанн, наставляющий паству в Вырицкой церкви. В этой ипостаси он способен был дать почувствовать особенную торжественность, с которой от нас ускользают неуловимые мгновения бытия, и осознать совершенную невозможность даже толики невыносимой легкости. В тот день мы отсматривали живопись и среди прочих сцен укрощения белочки — оранжевого чудища, допекающего художника, но не способного взять над ним верх, — безоговорочно торжествовало апельсиновое чудо-юдо, распевающее какой-то отвязный хит. «Тыщ-тыщ-тыдыдыщ!» — было накалякано на холсте. Холст был натянут не на подрамник, а на спинку детской кроватки. Силу в правде этой вещи ощутили многие, а выставка «Битва с белочкой» была отмечена почетнейшим призом Премии Сергея Курехина.

Конечно, все эти премии для Ивана Сотникова были анекдотичны. О каких регалиях может идти речь, когда искусство черпает силы в самой жизни, являя собой исключение из правил, без которого этим правилам была бы грош цена? Иван Сотников обозначал своим искусством и биографией тот разрыв в реальности, где общепринятые условности, устои и предрассудки лишены действенности и даже убедительности, а опыт художника явственен и единственно верен, хотя, конечно, и на свой лад.

Значимость Ивана Сотникова с каждым годом растет. После его ухода одна выставка вслед за другой рассказывают о его искусстве, которое пока что явлено нам далеко не полностью. Две выставки живописи Ивана Сотникова в Новом музее современного искусства имени Аслана Чехоева и в Музее искусства Санкт-Петербурга представили его живописное наследие в общих чертах как в точной кураторской интерпретации Екатерины Андреевой, так и в ретроспективном обзоре. Их дополнили два небольших экспозиционных проекта в Мраморном дворце и Матисс-клубе.

Нынешняя выставка в Новом музее — главным образом, о графике. Графическое наследие Ивана Сотникова велико. Первое его представление публике выверено тематически, сюжетно и биографически. Перед нами обзор почти всех основных циклов, серий и дигрессий сотниковских рисунков и печатной графики: ранние портреты друзей, пейзажи Вырицы, зарисовки, сделанные в путешествиях от Черногории до Норильска, рисунки в духе граффити и стихийного примитива, и, конечно, виды Коломны… Целая стенка пейзажей Покровской площади плюс Старо-Калинкин мост на фоне грузовых кранов верфей Сального буяна — это, пожалуй, один из самых сильных и трогательных блоков на выставке. Ведь Сотников — лирик.

В Новом музее показаны все графические техники, с которым он работал — от карандашного рисунка до сухой иглы. Конечно, выставка едва ли претендует на то, чтобы исчерпать графическое наследие художника. На настоящий момент мы его себе представляем не в полной мере. Этот проект предваряет грядущие экспозиции, обещающие, как и прежде, удивительным образом открывать нам нового Сотникова. Прежним остается одно — постоянство и непрерывность его художественного ража. Графика с особенно отчетливостью рассказывает о жизни художника, в которой царила недвусмысленная определенность: ни тебе светской праздности, ни рекламных пауз. Пожалуй, этой одержимостью и захватывает его история.