Работа с Мариной Алексеевой и Владимиром Ранневым — большая удача Галереи Марины Гисич. Удача, последовавшая за бурным празднованием двадцатилетия галереи — марафоном художников, с которыми Гисич сотрудничала все эти годы. Сейчас ведь особенно не потусуешься, даже если есть повод куда серьезнее, чем круглая дата — однако это не стало юбилею помехой: все проекты реализовывались в залах окнами на Фонтанку так, что их можно было увидеть в любое время суток прямо с набережной. Кажется, ограничения, с которыми пришлось считаться в период самоизоляции художникам и кураторам, только раззадорили галерею. Этот стильный и бурный фестиваль запомнился. И вот, без передышки, — сразу два новых проекта.

Сперва Марина Алексеева и Владимир Раннев показали подборку вещей, которые выставлялись прежде. В одном зале были собраны знаменитые «лайфбоксы» — миниатюрные живые картины по мотивам нашего бессмысленного и беспощадного житья-бытья. Они принесли Марине Алексеевой заслуженную славу, притом что последнее время показывают их в Петербурге до обидного мало. Предыдущая выставка художницы в Галерее Марины Гисич, с которой она постоянно работает, была не один год назад. Конечно, внимательно посмотреть все выставленные «лайфбоксы» удается мало кому — слишком их много на квадратный метр, — но когда еще мы увидим их в таком количестве?

Второй зал отдан под видеоинсталляцию, которая была показана года полтора назад на арт-фестивале, проходившем на форте Константин, что рядом с Кронштадтом — считайте, что тогда ее видели кролик и друзья кролика. Теперь она демонстрируется по-новому: проекцию можно увидеть сквозь щели и дыры в воротах типового гаража, заржавевшего по углам и расписанного художником по имени «народ» сурово, грубо, без разных там украшательств. Алые губы, вызывающие в памяти брелок из фильма Феррери, только свистни приговаривавший I love you, не знают слов любви. Из кроваво-красного рта извергается пламя, снаряды, военные гаджеты… Милитаристская риторика избыточна в домике безутешного автомобилиста, но знайте, что мы «можем повторить», как гласит название первой части диптиха.

Это пацифистское высказывание, прозвучавшее в разгар новой Холодной войны, подытожило совместную работу Марины Алексеевой и Владимира Раннева над оперой «Проза». В 2017-м она была поставлена в «Электротеатре» и получила высокие оценки публики и экспертов, а пару лет спустя она была удостоена «Золотой маски» в нескольких номинациях. В шизоидном сплаве чеховской «Степи» и новеллы Юрия Мамлеева «Жених» был запечатлен русский народный скепсис и цинизм в той крайности, до которой способны дойти только мы сами. Одно хорошо, что из этого мы еще и зрелище умеем сделать — а значит, хотя бы в исполнительских и сценических искусствах пока не все потеряно.

В пандан к «Можем повторить» неделю спустя открылась тотальная инсталляция «Все включено». Название воскрешает в памяти разговоры пассажиров чартерных рейсов в Египет или Турцию в разгар скидок: не каждому посчастливилось избежать встречи с настоящим русским путешественником. Марина Алексеева и Владимир Раннев только вскользь затронули щекотливую туристическую тему и сосредоточились на том, что делает наши дома такими привлекательными и прекрасными. Речь как будто идет о мещанских грезах обеспечить свою жизнь максимумом удобств: холодильниками, увлажнителями воздуха, посудомоечными машинами и прочими тостерами и принтерами. Во второй части, впрочем, гораздо меньше злободневности и вовсе не слышны зловещие вызовы российской современности. Нет тут и трагикомизма, с которым сто лет назад рассказывал о хищных машинах, одолевающих человека двадцатого столетия, Бастер Китон в «Электрическом доме». Все эти приспособления и гаджеты действительно включены — как включаешь на выставках Жана Тэнгли его забавных, хитроумно собранных из металлолома громозек. «Все включено» не настолько мило, чтобы радовать детей, обожающих чудищ Тэнгли, но столь же комично, как его знаменитое «Посвящение Нью-Йорку». Правда, в отличие от этой саморазрушающейся инсталляции гения шизоинженерии, у Марины Алексеевой и Владимира Раннего все не только включено, но к тому же еще и работает.

По русским меркам это чудо. Без помощи Алексея Грачева из медиалаборатории CYLAND этот оркестр бытовых приборов, поющих осанну дешевизне «Авито» и его постоянным покупателям, едва ли бы смог исполнить свой интернациональный потребительский долг. Десятиминутная пьеса, которую исполняют три смесителя, три холодильника, пара стиральных машин, плазменная панель, ноутбук, старый советский проигрыватель и еще несколько десятков приборов и гаджетов, которыми напичканы наши квартиры и дома, слушается на одном дыхании. Все эти трески, бряки, звоны, шипения, жужжания и прочие шумы России, прореженные музыкальными паузами, радуют слух и сто лет спустя после опытов Луиджи Руссоло или «Симфонии гудков». Авиалайнер, рассекающий плазменную панель, призрак телеведущей в допотопном телевизоре, ослепительно яркая бегущая строка, подмигивающие лампы и бьющийся в тихом электрокамине светодиод подначивают вас приплясывать в такт. Однако взгляд, стремящийся исчерпать всю полноту скромного буржуазного быта, выискивает, чего же все-таки в этой вокально-инструментальной инсталляции недостает.

Нет биде.

Запропастилось, что ли?

Зато есть абсурдистское веселье, невероятная машинерия, правда вымысла и неизбывный быт, иной раз отвлекающий нас от вопиющих вещей, которые мы готовы повторять, хотя этого явно не стоило бы делать.