В июне в концертной жизни обеих столиц продолжаются тренды, заданные в конце мая. В Мариинском театре идёт своим чередом безразмерный и бесконечный фестиваль «Звёзды белых ночей», который продлится до 21 июля. В Москве гала-концертом будущих лауреатов XVI Международного конкурса имени П. И. Чайковского завершит 28 июня свой первый сезон зал «Зарядье». В Московской филармонии к концу сезона наблюдается небывалое оживление: ставшие традиционными циклы концертов Владимира Юровского «Истории с оркестром»,где он выступает и как лектор-ведущий, демонстрируя недюжинную эрудицию, и как великолепный дирижёр, привлекают нетривиальными программами, в которых Юровский устанавливает неочевидные связи Мусоргского с музыкой ХХ века, а Госоркестр Светланова расширяет свой репертуар до невообразимых пределов.
Все значимые оперные премьеры сезона уже состоялись — кроме одной, «Тангейзера» в Мариинском. В Москве же, на сцене Камерного театра Покровского, ныне являющегося филиалом Большого, готовят премьеру «Периколы» Оффенбаха.
В бойкой оперетке, созданной во времена Второй империи, действие развивается в экзотической латиноамериканской стране, Перу, а главная героиня — уличная певичка Перикола. За музыкальную часть спектакля отвечает дирижёр Филипп Чижевский, режиссёр-постановщик и сценограф спектакля — Филипп Григорьян.
МАРИИНСКИЙ ТЕАТР
Фестиваль «Звёзды белых ночей»
«Аида»
8 июня, историческая сцена
Спектакль бесспорно относится к highlights фестиваля «Звёзды белых ночей». Во-первых, потому, что за пульт оркестра Мариинского театра встанет Валерий Гергиев. Во-вторых, потому, что главные женские партии споют две оперные примадонны: Анна Нетребко (Аида) и Екатерина Семенчук (Амнерис). Обе пели и в зальцбургской «Аиде» — спектакле Ширин Нешат — летом 2017 года; это был дебют Нетребко в партии Аиды, и дебют блистательный. В петербургском спектакле к ним присоединится Юсиф Эйвазов в партии Радамеса; он также пел в зальцбургском спектакле 2017 года, но во втором составе.
«Аида» — один из самых пышных и декоративных спектаклей, бережно сохраняющихся в репертуаре Мариинского театра уже более 20 лет. Декорации и костюмы Петра Шильдкнехта были созданы ещё раньше, для постановки 1924 года, и были восстановлены художником-сценографом Вячеславом Окуневым в 1998 году для нового спектакля, постановку которого осуществил Алексей Степанюк.
Сюжет «Аиды» развивается в эпоху правления египетских фараонов. Однако сфинксы, пальмы и пирамиды, стройные пилоны древних храмов и белокаменные колонны, пышные костюмы, блеск золотых шлемов и лучезарная синева южного неба — весь этот тщательно воссозданный в духе европейского ориентализма «древнеегипетский» антураж — не более чем красочный фон, на котором разворачиваются остродраматические коллизии. Классический любовный треугольник осложнён социальным неравенством персонажей: дочь фараона и эфиопская рабыня соперничают за любовь юного египетского полководца Радамеса, и ни одна не хочет уступить.
Но и этим не исчерпывается многослойное содержание «Аиды» — без сомнения, лучшей оперы Верди. В ней автор ставит общечеловеческие, вечные проблемы: любви, что превыше смерти, личности, чью свободу безжалостно попирает государство. Что важнее: чувство или общественный долг? Что ценнее: личное счастье или интересы государства? Эти вопросы относятся к разряду не имеющих однозначного ответа. И потому опера Верди так волнует до сих пор.
«Парсифаль»
13 июня, историческая сцена
Мало кто отдаёт себе отчёт в том, какое великое свершение удалось Гергиеву и вверенному его попечениям Мариинскому театру. А ведь именно ему мы обязаны обширной «русской вагнерианой», тому, что в российский оперный мир за прошедшие 20 с небольшим лет были возвращены почти все оперы Вагнера. Процесс начался в 1997 году, с премьеры «Парсифаля» — последней оперы немецкого оперного гения. А сейчас, после премьеры «Тангейзера», в репертуаре театра есть практически все оперы так называемого вагнеровского канона, за исключением «Нюрнбергских мейстерзингеров».
«Парсифаль», возобновлённый на исторической сцене, был и остаётся спектаклем-откровением — в том смысле, что, услышав и увидев его, ты выходишь из зала если не духовно преображённым, то определённо не таким, как прежде. Да, «Парсифаль» — это испытание; но тот, кто его выдержал, откроет для себя огромный вагнеровский мир. Сцена Евхаристии, торжественный колокольный звон, величавая мистериальность зрелища, с бесконечным Рассказом Гурнеманца, страстными стонами Кундри и обволакивающими голосами девушек-цветов в волшебном саду Клингзора, завораживают не на шутку.
Однако магия «Парсифаля» коснётся лишь тех, кто никуда не торопится, не заглядывает ежеминутно в свой смартфон в поиске сообщений, но отдаётся неспешному течению музыки, строй которой подчёркнуто диатоничен, а повторяющиеся лейтмотивы запоминаются навсегда.
Можно сколько угодно предъявлять претензии к постановке Тони Палмера, неоднократно подвергавшейся ревизии и переделкам, — это не отменяет главного, музыки. Впрочем, аскетичное и многозначительное оформление Евгения Лысыка, транслирующее базовые идеи оперы — просветление и спасение, слияние с духом Грааля, сияющий Универсум святого места, вне времени и истории, — именно из-за своей абстрактности не выглядит устаревшим и сегодня.
В спектакле заявлен неплохой состав исполнителей: партию Парсифаля споёт Михаил Векуа, Кундри — Юлия Маточкина, Клингзора — Евгений Никитин, Амфортаса — Вадим Кравец. За пульт оркестра Мариинского театра встанет Валерий Гергиев.
«Тангейзер»
16 и 29 июня, Концертный зал
Долгожданный «Тангейзер» появился в репертуаре театра как своеобразная репетиция к дебюту Гергиева в Байройте, на знаменитом вагнеровском фестивале. Нынешним летом маэстро предстоит провести цикл из пяти спектаклей. Фестиваль откроется 25 июля премьерой «Тангейзера», и на это престижное событие, надо полагать, съедется вся европейская политическая и финансовая элита во главе с Ангелой Меркель. Вот почему выступать на открытии фестиваля в Байройте — миссия чрезвычайно ответственная, требующая тщательной подготовки.
«Навстречу Байройту» в Концертном зале на скорую руку слепили мариинского «Тангейзера», избрав для постановки дрезденскую редакцию 1845 года. В ней отсутствует фривольная балетная сцена Вакханалии в Венерином гроте — её автор дописал позже, готовя «Тангейзера» к постановке в Париже. Выбор дрезденской редакции вполне понятен: на концертной эстраде балету просто негде было бы развернуться.
Спектакль оформлен скупо: главный визуальный приём — световые слайды на наклонном подиуме и подвесных потолочных панелях. Минимум сценического антуража: а как иначе ставить на сцене, открытой взору со всех сторон и лишённой кулис? Зато герои щеголяют в красочных костюмах из идеализированных рыцарских времён.
Постановщики — режиссёр Вячеслав Стародубцев и сценограф Пётр Окунев — сосредоточились на психологической проработке поведения оперных героев и всяческом визуальном их украшательстве. Немного смущало появление в Венерином гроте единорога; волшебное животное — символ чистоты и невинности, он послушен лишь руке и зову девственниц. Поэтому наблюдать взбрыки единорога в гроте Венеры — вместилище эротических наслаждений — было странновато. В целом спектакль поставлен занятно; однако музыкально он сделан качественнее и убедительнее, чем сценически. Оркестр на первом премьерном спектакле звучал под руками Гергиева замечательно. Остаётся надеяться, что на втором и третьем показах певческий состав будет столь же силён, как и на первом. В партии Тангейзера особенно хорош показался Сергей Скороходов, который не просто спел, но истово прожил партию рыцаря-миннезингера, разрывающегося между любовью земной и любовью небесной.
«Троянцы»
18 июня, Новая сцена
Строго говоря, это циклопическое оперное творение Гектора Берлиоза, по замыслу автора, должно идти в два вечера. Первая часть диптиха посвящена падению Трои, и в центре её — трагическая фигура прорицательницы Кассандры, дочери царя Приама, предсказывающей гибель городу и его жителям. Во второй части действие происходит в Карфагене, и в центре — фигура царицы Дидоны, любящей и страдающей от разлуки с любимым. Обе женщины погибают — точнее, кончают жизнь самоубийством. Одна не смогла пережить смерть жениха и отца и гибель родины. Другая не вынесла разлуки с Энеем, уплывшим, по завету богов, на поиски неведомой страны обетованной — Италии.
Каждая часть в оригинале длится три — три с половиной часа. Однако же в мариинской версии авторский текст Берлиоза основательно редуцирован; в результате спектакль идёт пять часов, с двумя антрактами. Впрочем, почти везде «Троянцев» стараются давать в один вечер; точно так же идут «Троянцы» на сцене Ла Скала, например.
Спектакль, оформленный и поставленный Яннисом Коккосом, развивается в замедленном ритме античных мистерий. Торжественная пластическая симфония разворачивается на нескольких уровнях одновременно.
Коккос не стремится шокировать или оригинальничать; наоборот, опирается на архаику, на античный театр, любит эстетизировать, возвышать, подчёркивать каждый жест, каждую складку одежды. Герои его спектаклей носят даже не одежду — одеяния, бурнусы, ниспадающие красивыми тяжёлыми складками.
Важный принцип сценической организации — зеркальность: сцена отражается в огромном наклонном зеркале. Миры двоятся, верх и низ перепутаны. Порой кажется, будто ты смотришь на происходящее откуда-то сверху, с высокой башни. Иногда от двоящегося действия кружится голова и слегка теряется ориентация в пространстве: ступени, площадки, глубокое ущелье-провал, на дно которого ведут пологие ступени… Мы не видим этого провала — лишь видим его отражение в зеркале, отчего иногда чудится, будто ступени ведут не вниз, но вверх. Оттуда, из глубины, поднимаются на поверхность плакальщицы — словно чёрные тени, из Аида. Само зеркало — даже не вполне зеркало, а зеркальная плёнка, покрытая амальгамой. Сквозь неё просвечивает зазеркалье — пространство, где снова множатся толпы людей, площадки и ступени.
В спектакле поют ведущие певцы театра: Михаил Векуа — Эней, Юлия Маточкина — Дидона. Дирижирует Валерий Гергиев.
«Моцарт. Губайдулина»
22 июня, Концертный зал
Соединить в программе ночного концерта Моцарта и Губайдулину — решение не вполне конвенциональное, но, пожалуй, верное. Кто-то придёт послушать Сергея Бабаяна, исполняющего сольную партию в 24-м концерте Моцарта, а кому-то будет интересно услышать относительно новое, масштабное и серьёзное хоровое сочинение Софии Губайдулиной, в котором она, как всегда, поднимает вечные вопросы: смысла жизни, преодоления смерти и любви.
70-минутная девятичастная оратория для квартета солистов, двух смешанных хоров и большого оркестра — «О любви и ненависти» — была написана Софией Губайдулиной в 2016 году. Тогда же, в октябре 2016-го, в Таллине состоялась мировая премьера оратории: дирижировал Андрес Мустонен. Спустя две недели ораторию исполнили уже в дрезденской Земперопер; за пультом стоял Омер Меир Веллбер.
Валерий Гергиев опробовал сочинение на своём фестивале в Роттердаме прошлой осенью. Затем исполнил его в Петербурге и снова вернулся к этому опусу на «Звёздах белых ночей». И понятно почему. На склоне лет Губайдулина создала одно из самых своих мощных, экзистенциальных и глубоких высказываний на базовые темы, которые волнуют всех. О том, как обрести любовь к ближнему; об эскалации ненависти в мире; об углубляющейся пропасти между Востоком и Западом. Но более всего волнует Губайдулину восстановление связи между человеком и Универсумом, тем духовным измерением жизни, без которого человеческое существование лишается смысла.
Музыка оратории скорбно-сосредоточенна и сумрачна. Главный выразительный приём — контраст между ораторски-возвышенной, декламационной мелодикой вокальных партий, развивающейся террасообразно, уступами, всё выше и выше, как в церковной псалмодии, и гармонически мягким и просветлённым звучанием хора. Низкому бурчанию струнных инструментов противопоставлены светлый звенящий тембр препарированного фортепиано и гулкие раскаты гонга. Автор подчёркивает и языковой контраст между хоровыми и сольными партиями: хор поёт преимущественно по-русски, солисты — по-немецки. А молитва, приписываемая Франциску Ассизскому, на текст которой написана восьмая часть, звучит одновременно на нескольких языках, создавая эффект языковой полифонии.
«Электра»
23 июня, Новая сцена
Один из самых глубоких и захватывающих спектаклей Мариинки — «Электра» по опере Рихарда Штрауса — был поставлен 12 лет назад, в 2007 году, британцами: режиссёром Джонатаном Кентом и сценографом Полом Брауном, а пару лет тому назад возобновлён на Новой сцене. Идти на него обязательно, и не только потому, что роскошный и вместе с тем прозрачный оркестр Штрауса под руками Гергиева звучит временами просто восхитительно, но и потому, что в титульной партии заявлена Елена Панкратова, восходящая мегазвезда мировой оперной сцены, которая в этом году споёт в Байройте сразу две ведущие партии — Кундри в «Парсифале» и Ортруду в «Лоэнгрине».
В Петербурге Панкратова недавно пела партию Электры, это её второе появление на мариинской сцене. Обладательница мощного и выносливого драмсопрано, она способна насытить новыми красками неистовый образ Электры, которая одержима неотступной мыслью отомстить матери за убийство отца. Изломанная декадентская музыкальная драма под завязку напичкана разнообразными психозами и невротическими состояниями; в них, как в роковой паутине, завязли все без исключения герои оперы.
«Электра», созданная Штраусом в 1908-м, спустя четыре года после его первой оперы, знаменитой «Саломеи», структурно, лексически и содержательно схожа с нею. Однако градус маниакальных страстей и смертельного безумия здесь куда выше. Электра, в своём неотступном желании отомстить убийцам отца, за годы бессильной ярости становится абсолютно деструктивной личностью. По сути, она стремится уже не только к уничтожению ненавистного ей мира Клитемнестры и Эгисфа, но и к самоуничтожению. В финале её цель достигается: Электра, празднуя смерть матери и её любовника, исступлённо танцует победный танец — и вдруг падает замертво, прямо на китель отца, царя Агамемнона, героя Троянской войны. А наверху продолжаются бойня и праздник, боевые кличи сторонников Ореста заглушаются предсмертными стонами челяди Эгисфа.
Постановщики спектакля создали внятный и ёмкий визуальный образ. Два мира даны в драматическом сопряжении: один под другим, в два этажа. Сумрачный и затхлый мир Электры — в подвале, заваленном обломками мебели и старой рухлядью. По обломкам этого вселенского мусора, как по склону горы, Электра иногда взбирается вверх и, высунув голову, озирает окрестности другого мира — роскошные дворцовые покои, в которых обитают мама-мужеубийца, живущая в вечном страхе перед возмездием, и её лощёный второй муж, Эгисф, узурпатор трона в доме Атридов. Эстетизм «верха» спорит с антиэстетизмом «низа». И полное напряжённого ожидания мести существование Электры внизу гораздо насыщеннее выморочной и призрачной жизни дворца.
Застывшее в хрупком равновесии противостояние разрушается с появлением Ореста. Приличного вида молодой человек, с аккуратно зачёсанными волосиками, в респектабельном пальто, колеблется, страшится убить мать. Но в конце концов свершает неизбежное и удаляется. Оставляя за собой в руинах мир детства, в котором у него когда-то были родители.
В «Электре» Кента/Брауна нет ни одной лишней детали, но всё нужное сказано, всё важное — донесено. Полная гармония царит между музыкальным звучанием оперы и её сценическим воплощением. Так что постромантический пышный звуковой ландшафт оперы можно оценить во всей его закатной красоте.
«Симон Бокканегра»
25 июня, Новая сцена
В Петербург, на «Звёзды белых ночей», вновь приезжает Пласидо Доминго — «король оперы», легендарная личность, чья певческая карьера, начавшись в 16, успешно продолжается вот уже более 60 лет. Доминго приедет, чтобы спеть титульную партию в «Симоне Бокканегре» Верди, которую он уже пел здесь три года назад. А впервые он показался петербургской публике в баритоновом репертуаре, исполнив партию Набукко в одноимённой опере Верди (постановка Дмитрия Бертмана на основной сцене).
С партии Бокканегры, собственно, начался новый этап в жизни певца: это была первая партия, которую он спел в 2009-м, переходя с тенорового на баритоновый репертуар. Великий артист, один из тройки «великих теноров», решился на радикальный поворот в карьере: с годами его диапазон спустился ниже, а голос, с юности колебавшийся между драматическим тенором с крепкими баритоновыми нотами и чистым баритоном, загустел и обрёл отчётливо баритональный богатый окрас.
С 2009 года Доминго спел с дюжину баритоновых партий, в основном оставаясь в пределах вердиевского репертуара: Набукко, Родриго из «Дона Карлоса», Макбет, Жорж Жермон, граф ди Луна. Были у него и вокальные неудачи и полуудачи; невозможно предсказать, в какой форме он окажется в этот раз. Одного у Доминго не отнять — его музыкантской и артистической харизмы. И даже если вокал будет неидеален, энтузиазм его заражает всегда, а существование на сцене настолько органично, что от певца невозможно отвести глаз.
XVI МЕЖДУНАРОДНЫЙ КОНКУРС ИМЕНИ П. И. ЧАЙКОВСКОГО
17–28 июня, Москва — Петербург
Центральным музыкальным событием июня, несомненно, станет XVI Конкурс Чайковского. В этом году предварительный отбор конкурсантов по видеозаписям проводился жёстче, чем в прошлый раз, а жюри предварительного конкурса было расширено. В итоге на ведущие инструментальные специальности (кроме вокала) было отобрано по 25 участников, а список вокалистов по понятным причинам оказался несколько длиннее. Впервые в конкурс включили и духовиков: по каждой из подгрупп основных деревянных и духовых инструментов к первому туру допущено по 12 участников.
С того момента, как оргкомитет конкурса возглавил Валерий Гергиев (это случилось в 2011 году), прослушивания стали проводить в двух городах: Москве и Петербурге, разделив специальности. Петербургу достаются вокалисты и струнники — в этом году, к примеру, виолончелисты; в Москве, в Большом зале Консерватории, традиционно состязаются пианисты, а в Малом зале — скрипачи. И поверьте, следить за конкурсным марафоном юных виртуозов — занятие не менее увлекательное, чем болеть за любимую футбольную команду. В Петербурге виолончелисты будут играть в Малом и Большом залах Филармонии. Первые два тура вокалистов пройдут в камерном Зале Мусоргского, а третий, с 25 по 27 июня, — на Новой сцене Мариинского театра. Духовики будут осваивать акустику нового концертного зала «Репино» на берегу Финского залива, финальные же прослушивания пройдут в Концертном зале Мариинского театра.
Самые сильные страсти кипят, конечно, на конкурсе пианистов. На прошлом, XV конкурсе состав участников оказался настолько сильным, а соперники — столь яркими артистическими индивидуальностями, что жюри встало перед весьма сложным выбором. Именно на прошлом конкурсе произошло открытие Люки Дебарга, французского пианиста-самородка, дарование которого было лишь слегка отшлифовано его педагогом, Реной Шерешевской. Придя к ней в класс, он практически всё играл по слуху, и это было феноменально, но опасно, особенно в конкурсной гонке. За прошедшие пять лет Люка очень вырос и стал настоящим концертирующим пианистом — и всё благодаря конкурсу.
Вот почему профессиональное сообщество наблюдает за течением конкурса с таким пристальным вниманием: никогда не знаешь, какие сюрпризы он преподнесёт, какие новые имена и дарования откроет.
Теперь наблюдать за конкурсной гонкой стало куда легче и комфортней: ещё в 2015 году, на XV конкурсе, оргкомитет в содружестве с медиаресурсом medici.tv организовал онлайн-трансляции прослушиваний. А кто не успеет послушать в режиме live — может послушать позже, в удобное время. Количество просмотров четыре года назад достигало порой миллиона.
Финальный гала-концерт лауреатов с оркестром Мариинского театра под управлением Гергиева пройдёт 29 июня — в Петербурге, на Новой сцене. Там же произойдёт объявление главного победителя: кому достанется Гран-при в 100 тысяч долларов — основная интрига конкурса.
Текст: Гюляра Садых-заде
Заглавная иллюстрация: Аида. Фотограф: Валентин Барановский © Мариинский театр
