Что общего между любителями бани, пчеловодами, знатоками античной архитектуры, детьми, выросшими в Норильске, студентами, отдыхающими в Заволжье, и хором бабушек в красных галстуках, поющих «Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко…»?

Список, конечно, отдаленно напоминает «Божественное хранилище благотворных знаний» из китайской энциклопедии, описанной Борхесом. Но общий знаменатель у этих любителей-знатоков-отдыхающих есть. Имя ему — «Архстояние» на реке Угре в парке Никола-Ленивец. Рано или поздно это должно было случиться: «Архстояние» должно было «обратить очи внутрь себя» и заняться самоанализом. И вот в этом году куратор Антон Кочуркин предложил тему «Мы», уточнив в манифесте, что «коммьюнити — неотделимая часть экосистемы парка». А значит вопрос о том, как сохранить эту часть экосистемы живой и здоровой, как вообще сохранить способность слышать и понимать друг друга, — это не только про жизнь людей, но и про жизнь планеты.

Фестиваль в Никола-Ленивце в свете этого отчасти социологического, отчасти экологического, отчасти коммуникативного поворота выглядит приключением не только в расчисленном пространстве парка, но и в заколдованном лесу, где время и пространство закольцованы. Направо пойдешь — сообщества разных городов России найдешь. Налево пойдешь — рои пчел и птичьи стаи встретишь. Прямо пойдешь — в баню в лесу попадешь.

Архитектура тут служит не столько приютом одинокого путешественника, сколько переходным шлюзом, призванным соединить разные пространства — скажем, приватное и публичное, городское и природное.

Но первый новый объект — «Дом из воздуха и линий» Андрея Константинова, подарок «Архстоянию» от ГЭС-2, — сопрягает музейную инсталляцию и ландшафтную архитектуру. Изначально «Дом из воздуха и линий» назывался «Домом под липой». В 2008 году Константинов сделал его как яркий вход в частный музей Вильгельма Оттена, устроенный в здании бывшей текстильной фабрики в австрийском городе Хоэнемсе. Красный дом с ажурной геометрией был похож на рисунок, в который можно войти и который вел из городской повседневности в музейное пространство. На полянке парка в Никола-Ленивце красный дом, напротив, выглядит музейной цитатой — гравюрой, вписанной в лесной пейзаж. Нет ни города, ни музея, остался рисунок, точнее — архитектурная модель в натуральную величину. Не инсталляция, не дом — проект, призванный сохранить информацию о пропорциях старинного дома для будущего. Никаких руин — лишь «рисунок» на память на фоне леса.

Вообще тема города, урбанистических сообществ не чужда «Архстоянию». Второй год в фестивале участвуют объединения художников и архитекторов из городов России.

Так, Норильск предстал на фестивале не ледяным городом в полярной ночи посреди тундры, а светлым «Городом-лабиринтом» (куратор Карина Андреева, архитектор Екатерина Полякова) посреди поля. О снежных бурях напоминают натянутые белые нити вместо стен. В лабиринт городских улиц, которые призваны затормозить выстуживающий до костей ветер, втягивает зрителя геометрия закольцованных стен, острых углов, тупиков… Эта модель белоснежна, легка, воздушна, как абрис мечты. Она очищена от черноты полярной ночи и памяти лагерей, опыта строительства завода посреди тундры, экологических проблем… Этот город-лабиринт создан не греческим Минотавром, страшным человеком-быком, а инженерами и архитекторами, проектировавшими ловушки для ветра, закрывавшие его в тупичках и дворах. Дома тут как защитные капсулы, город — как огромный звездолет в ледяном космосе. Ветер в городе — как радио, несет обрывки фраз, историй. А радио в этом проекте как ветер. Бродя по лабиринту, мы слушаем обрывки историй горожан из детства. Они то пугающие, как рассказ о собачке, унесенной снежным вихрем, то радующие — хотя бы школьников, которым из-за бурана могли отменить уроки в школе.

Голоса возникают из ниоткуда и исчезают за поворотом. Строгость инженерного расчета тут в прочной связке с холодом не только ветра, но и утопии, с идеей покорения человеком севера, природы, другого человека.

Проект, который привезли самарская галерея «Виктория» и «Клуб молодых архитекторов ДОМ:А», напротив, выглядит импровизированным пространством вольницы, летних купаний, вечерних разговоров. Этот мир не претендует на вечность — он рассчитан на одно лето, или даже на один жаркий месяц за Волгой. Там, за Волгой, на ее правом берегу, — заречье, куда добраться можно лишь на пароме, где заливные луга, вместо дач — времянки, вместо крыши может оказаться баннер. Там городские жители превращаются в заправских Робинзонов.

Проект «Заволга» (куратор Анастасия Альбокринова) знакомит зрителей с работами художников из Самары, со спектаклями, во время которых актеры и зрители греются у одного костра, с архитектурой, что вырастает за рекой. Архитектура тут почти сливается с ландшафтом, она появляется так же естественно, как ивы у реки или подлесок. Иначе говоря, она похожа на живой организм — тем и интересна.

Андрея Сяйлева, художника из Самары, естественная жизнь архитектуры тоже интересует. Особенно в те моменты, когда строения рук человеческих заселяют новые жильцы: растения, птицы или пчелы. И история зданий становится историей натуры, то бишь природы. Можно было бы сказать, что художника интересует жизнь руин. То есть сюжет вполне классический. Но в том-то и дело, что для Сяйлева эта натура полна жизни. Один из самых известных его проектов в Самаре начала 2020-х — «Птичий квартал» — был попыткой вдохнуть новую жизнь в старое пространство с помощью растений и птиц, превратить руины в райский сад. В роли руин были почтовые ящики, висевшие когда-то у деревянных калиток старого города. Потерявшие хозяев, адреса и калитки, эти хранители писем и открыток, были собраны художником, прикреплены к стене улицы, спускающейся к Волге. Под почтовыми ящиками был высажен дикий виноград — вырастая, он оплетал ящики, превращая их в уютное жилье для птиц.

Понятно, что тот проект Сяйлева предполагал опыт сотворчества с «агентами» живой природы. Но это было и приглашение птиц в соседи. И очевидно, что это был жест человека, уставшего от шума, толчеи, тесноты и дедлайнов, стрессов большого города. Человека, отчаянно завидующего вольности птиц небесных — не случайно этот проект был задуман в 2020 году, во времена ковидного локдауна.

«Дома земли», которые Андрей Сяйлев построил в Никола-Ленивце вместе с архитектором Анной Ярмольчук, выглядят сиквелом «Птичьего квартала». Только дома эти не на городской улице, а среди поля, на опушке леса, на просеке. Здесь вновь в ход идут реликты былых строений: потрескавшиеся рамы, деревянные наличники с исчезнувших домов, двери с облупленной краской, рамы теплиц и спинки древних железных кроватей. И вновь из этих руинированных фрагментов, напоминающих об исчезнувших домах с палисадниками, строится жилье для иных живых существ.

Для пчел — «Инсекто-фаланстер». Этакая башня с ульями — колыбель, общежитие, цех и царство жужжащих собирательниц пыльцы цветов. Для птиц — «Птичья колокольня», поднимающаяся ввысь вокруг дерева. Для цветов и растений — «Театр природы». Его этажи с балкончиками и лесенкой между ними и впрямь напоминают ярусы театра. Когда зрители садятся на стулья, они тем самым включают звучание инструментов. И как только «ложи» заполняются зрителями, музыка звучит, словно увертюра невидимого оркестра. Слушателями оказываются и люди, и цветы из садов деревни Звизжи, и редкие местные полевые и лесные цветы, для которых в «театре» предусмотрена хитрая система орошения.

Небольшая рокировка места действия, и вот уже не птицы в гостях у людей в «Птичьем квартале», а в Никола-Ленивце горожане в гостях в «Инсекто-фаланстере». Пчелы, птицы, растения садовые и луговые в парке становятся хозяевами. Ритм их жизни, привычки, среду обитания невозможно не учитывать, если вы хотите с ними общаться. Архитектура становится не транзитной зоной, а тем медиумом, который обеспечивает общение. Здесь находится место и корму для птиц, и подкормке для пчел, и системе орошения растений в жару…

Другое дело, что одной архитектуры может оказаться недостаточно для понимания наших визави. И тогда на помощь приходит лаборатория и экскурсии с пчеловодом, перформанс «Сонастройки», поставленный режиссером Асей Литвиновой. Здесь музыка пчел и птиц соединяется с пением людей (композитор — Владимир Раннев), а инструментами могут стать полиэтиленовые пакеты и полипропиленовые трубы.

Впрочем, «Дома земли», которые выстраивает Андрей Сяйлев, интересны не только тем, что скрещивают живописную романтику руин с любознательностью натуралиста. Общение с птицами, пчелами, цветами предполагает тишину, уединение и внимание к незнакомой жизни. Отправиться шумной толпой к пчелиному улью, очевидно, так себе идея. Поэтому путь в «театр природы» фактически становится дорогой зрителя и к самому себе. Впрочем, об этом уже все сказал Андрей Битов в «Человеке в пейзаже».

Надо сказать, что пейзаж парка Никола-Ленивца обитаемый. Там, кроме пчел, птиц, комаров и мышек-полевок, можно найти «Вселенский разум». Правда, когда вбиваешь в поисковик Яндекса этот объект с указанием парка под Калугой, приходит ответ: «Временно не работает». Не верьте глазам своим. Хоть и может иногда показаться, что «Вселенский разум» то ли не работает, то ли дремлет, по крайней мере, он на месте. Его можно найти в Никола-Ленивце. Сооружение пленяет сходством с огромной говорящей головой богатыря из «Руслана и Людмилы» и напоминанием об адронном коллайдере. Местная версия последнего создана артелью мастеров Никола-Ленивецких промыслов вместе с Николаем Полисским из подручных материалов.

Если к работе «Вселенского разума» есть вопросы, то новый объект, созданный Полисским и артелью для нынешнего фестиваля, точно работает. Это «Баня-форум». Как нормальный римский форум, баня окружена фрагментами античных руин. Части колонн, сделанных из орешника, были показаны на выставке «Новая античность», которую Николай Полисский делал в 2021 году в галерее «ГУМ-Red-Line». А идея бани с прозрачными стенами была опробована Полисским в 2003 году на фестивале «Арт-Клязьма». Проект фактически троллил не древность, а модный формат телевизионного шоу «За стеклом».

В нынешней версии шоу меняет формат. Нет, прозрачные стены остаются. Парилка с деревянными скамейками и столами тоже. Но «новая античность» за стенами помогает представить метаморфозы русской парилки в «новую академию» и «римский форум». Интересно, что публичное пространство форума тут сжимается до тесного круга вхожих в баню. Общество спектакля отделено от общества зрителей непроницаемым прозрачным экраном. К тому же пар внутри размывает контуры фигур в парилке для наблюдателей извне. Словом, наблюдение за внутривидовым общением лучших представителей homo sapiens становится непростой задачей. Не менее сложной, чем наблюдение за птицами и пчелами. Но нет сомнений, что задача разрешима. По крайней мере — для «Вселенского разума» в Никола-Ленивце.